Зарплата тоже выросла, но я ее еще не получил. Посмотрим, компенсирует ли она необходимость бывать на совещаниях у городской власти и выслушивать претензии к подаче электроэнергии. Заодно посмотрим на эту власть поближе. День потрясения имел еще и вторую серию. Она протекала в общежитии и забегаловках – впечатления от тварей стирались при помощи водки. Как и в случае с пятном Тьмы на месте гибели твари, пятно на душах полностью не изгладилось.
После работы я заехал в Горсвет и пообщался с командиром дежурной мотомангруппы Власовым. Власов сказал, что крупные формы Тьмы чаще встречаются близко к ее границам, а чем дальше, тем более редки. Львоподобных видели только однажды, и то одного. В списки тварей он вошел под вопросом, потому что видевший «льва» уцелевший мародер мог рассказать немногое, поскольку удрал с места событий, пока «лев» рвал его соратников. Но случилось это километрах в десяти от города. Ему уже сообщили о сегодняшнем случае, потому Горсвет сейчас размышляет, как усиливать вооружение своих групп. Поблагодарив Власова, я отбыл домой.
В кабак не пошел – сидел дома, пил свою «травяную» настойку и размышлял. Родилась мысль, как можно будет почти официально отправиться на мародерку. Под соусом прицельного поиска энергетического оборудования. А уж потом найденный агрегат будем как-то тащить в Углегорск, целиком или порционно. А для этого надо будет посетить архив и уточнить, что делалось с электроснабжением в области и где что было в ныне близких к Тьме городах и районах. Потом пришла вторая мысль. Раз я как бы не за личным профитом катаюсь, может, благодарный за риск Углегорск мне и пулемет выделит? На условиях краткосрочной аренды – туда и оттуда?
Утром я и озадачил директора своей инициативой. Павел Романович сказал, чтобы я пришел к нему через часок, а он пока все обдумает. «Чапай думал» и в итоге согласился. Он, в свою очередь, озадачит городские власти. Как они решат, пока ведает только Всевышний, но директор готов даже, если город пожадничает, выделить мне из автопарка станции «виллис». Пулемета у него в загашнике нет, но… не будут же городские власти такими жадными и в этом вопросе. Вот одному туда соваться не стоит, так что, наверное, придется не в одиночку отправляться, а пристраиваться к рейдам разведбата. Это уже хорошо. Пока же я договорился, что после обеда двину в архив и там буду изучать, что интересное может скрываться в областях под Тьмой. Секретарша стала печатать мне отношение к архивистам, чтобы допустили к тайнам бытия, а я сел на телефон и созвонился с архивом, чтоб они поискали нужные материалы, и с перегонным заводом. У них после обеда ходит колонна наливных машин с грузом на городскую нефтебазу. Вот с нею я и вернусь в город. Почему я запросил директора, чтобы мне отпечатали официальное отношение в архив? Ну, все мы немножечко бюрократы, и я не лучше.
И я краем уха слышал, что не один я такой умный, а некоторые мародеры тоже в архиве ищут места, где может таиться добыча. Как они договариваются с архивом – не знаю точно, но догадываюсь. Прибыв в город, я забежал в общежитие и взял тетрадку и пару карандашей. На работе, грешен, забегался и забыл. Подумал, не переодеться ли в парадное, и решил полениться. Архив очередной раз переехал и сейчас помещался в дворовом флигеле одного из зданий на Крупе. Так местные остряки перекрестили площадь Ленина.
Почему? А вы разве не слышали анекдот про то, как Ленина называют «стариком Крупским»? Вот отсюда и пошло. Видимо, этот анекдот ходил во многих слоях реальности.
Прошел я сквозь мощеный двор (а вот такое мощение – это ловушка в ледниковый период, еле на ногах устоял) и постучал в деревянную дверь с надписью краской «Архив».
– Кто там? – донеслось изнутри.
– Я вам звонил сегодня, с электростанции!
– А, сейчас-сейчас!
Дверь отворилась, внутри было темно. Я шагнул вперед, в темноту.
– Сюда проходите!
Пошел на голос. Вот здесь уже пристойное освещение. А там был какой-то коридор, где нет света из окон, а ламп тоже нету.
Ага, уже и керосиновую лампу зажгли.
– Садитесь, пожалуйста.
Сел к столу, здороваюсь, смотрю на хозяйку здешних темных мест. А хозяйка села напротив меня, поздоровалась в ответ и говорит:
– Извините, мы только переехали, поэтому все еще не наладили, и ящики с делами еще на местах, и с освещением еще плохо. Ремонтная контора еще кронштейны для ламп не повесила. Сами через каждые пять минут обо что-нибудь ушибаемся.
Да, так у них в их темных коридорах и твари заведутся. И посетителю в глаза не посветили. Но этому только радуюсь, ибо обрыдло это свечение в глаза.
– Извините, а как вас зовут?
– Татьяна. Татьяна Ивановна.
– Очень приятно. Алексей Алексеевич, можно просто по имени.
Мы помолчали с полминуты.
– Татьяна Ивановна, а чем вы сможете помочь по нашей проблеме?
– Видите ли, Алексей Алексеевич, вы немного неверно понимаете суть работы архива. Он вам видится кем-то вроде девушки в справочном бюро. Вы в окошко спросили, есть ли поезда до станции Ивановки, а вам ответили, что на ней проходящие поезда не останавливаются. Или в поисковике набрали нужное слово, а вам выдали кучу ссылок на все, что только можно, и половину совершенно не про то.
А что это слова про поисковик означают? Увы, я тогда про компьютеры почти ничего не знал. В детстве видал разные компьютеры величиной с несколько шкафов, из которых перфолента выползает. К двухтысячному году они стали меньше размером, и текст выдают, и в игры на них играть можно, но я про них тогда знал больше понаслышке – есть они, и все.
Ну ладно, сейчас мне популярно расскажут про свое дело. Что ж, буду просвещаться.
А девушка рассказала, что содержимое архива делится на фонды тематического направления, скажем, фонд Углегорской ремонтно-строительной конторы. Фонд ее может подразделяться на описи – это вроде как тома в многотомном издании. А сама опись разделяется на дела, обычно в каждом деле до трехсот страниц, иногда больше. Так что объемный фонд может иметь несколько описей и несколько десятков или даже сотен дел. А крохотная контора – одну опись и пяток дел. А в дела группируют документы какой-то узкой темы и определенного периода. Скажем, ведомости той же конторы на выдачу зарплаты рабочим. Или переписка конторы с другой конторой, которая задерживала передачу сарая в пользование под склад. Несмотря на приказ области. Это интересно, но что из того?
– И понимаете, Алексей Алексеевич, когда есть точно существующий фонд районной электростанции в Митино, там можно более-менее подробно изучить, что эта электростанция делала в течение всей ее жизни. А если фонд неполный, то можно найти в нем только информацию, как электростанция судилась с железной дорогой, выставившей ей несправедливый счет за перевозки. Может быть некий отчетный документ, что на электростанции есть два котла и два динамо, и какие постройки из чего сделаны. А может не быть ничего.
Тогда придется искать по другим фондам. Про котлы может знать котлонадзор. Может иметься упоминание про пожар цистерны дизельного топлива в фонде пожарной команды, из чего удастся понять, что электростанция была дизельной. Или в народном суде про иск к дизелисту Васе Тютькину о признании отцовства. Вот мне знакомый историк рассказывал, что он наткнулся на фонд военно-химического завода, который в открытом пользовании обычно не лежит. Он ужасно обрадовался и стал собирать материалы для статьи. Нашел материалы про то, что там два газа производили. А вот про третий, отравляющий газ наткнулся случайно – бывший работник жалуется на несправедливое отношение к нему и просит о помощи. И добавляет, что на заводе с самого основания и участвовал в становлении производства всех трех газов. Ну не будет же он своему начальнику завода рассказывать про то, что совершенно не изготовлялось!
