После боя, когда фотографы должны были запечатлеть подвиг Сейида, он не смог поднять этого снаряда. Не хватило силы. Пришлось снимать его с деревянной копией.
Я видел фотографию и Сейида, и памятника ему. Это мне знакомые, бывшие в Турции, показывали и рассказывали. Некоторое пояснение про то, что должен был сделать бравый аскер.
Он должен был ОДИН взять снаряд из подачного окна погреба, уложить его в тележку, тележку протащить метров за 10–15 до орудия. Далее начиналась акробатика. С оным снарядом он должен был подняться на лафет по металлической конструкции на высоту метра четыре-три. Подтащив снаряд к замку, он должен был приподнять его, вставить в казенник и протолкнуть внутрь.
Дальше было чуть полегче – деревянным досылателем загнать снаряд поглубже, до врезания поясков. Потом вернуться обратно и перенести два полузаряда пороха, они менее тяжелые. Вставить в казенник и дослать. Закрывание замка и вставление воспламенительной трубки – это мелочь. Развернув пушку штурвалом, навести и выстрелить. Тут турки-потомки малость врут. Трехсотпятидесятимиллиметровый снаряд весил килограммов пятьсот. 276 кг весил снаряд 260 мм. Полузаряды весили килограммов по 40–50. Вообразите себе усилия турка.
Я лично не поверил всему и сказал, что это был снаряд поменьше калибром, в 210–240 мм. То есть вес первых 80–110 кг на то время, вес вторых – до 140 кг. Для тренированного грузчика тех лет – на пределе, но возможно. Но турки верят в свое. Кстати, английский линкор погиб на минах, а не от доблестного выстрела. Но снаряд в него мог попасть. Если аскер успел отдышаться после такого подвига. Но не надо ограничивать возможности Аллаха. Он не только лучший из счетоводов и помогает таскать тяжести, но может и сподобить выставить нужный угол прицеливания.
Надеюсь, поблизости нет никакого специалиста по артиллерии, который, услышав ту ересь, что я сейчас несу, скинет меня с десятиметрового вала, чтобы прекратить речи профана, оскорбляющие то, чему он поклонялся всю жизнь. А вот жертвы поисков металлолома. Здесь был бронеколпак. Сейчас он срезан заподлицо с бетоном. Да, двери в казематы тоже должны быть броневыми. Сейчас их тоже нет. Были и сплыли вместе с подъемником в траверсе.
А дальше я стал жертвой своих планов. Спуститься с вала оказалось настолько сложно, что я не остановился только потому, что инерция этого не дала. А как я не грохнулся и не собрал все колючки на себя – это только небесам известно. Сбежав вниз и еле остановившись, я глянул на тот вал, с которого спустился, и решил, что штурмовать такой вал – это нечто героическое. Даже если наверху не будут сидеть ребята в белых гимнастерках, которые желают достать тебя пулей или штыком.
Перед валом рос лес, откуда на меня рванулись полчища комаров. И я спасся бегством в ворота вала. От комаров и стихийных бедствий бегать не обидно.
Дальше я исследовал остатки другого бронеколпака, размером побольше… Народ же веселился где-то внизу. Время шло незаметно, и я, поддавшись этому незаметному течению времени, обнаружил, что до отправления автобуса остается полчаса. А уехать мне не на чем. За полчаса ни пехом, ни бегом до Кронштадта не доскачешь. Пойду побыстрее на шоссе и буду ловить автобус на нем. Если поймаю нечто другое, едущее в Питер, – тоже не беда.
Ага, вот навстречу мне катит пазик. Я поднял руку, но остановился не автобус, а ехавший вслед за ним старый УАЗ-452. Раньше на таких «скорая» ездила, и в армии они тоже были у военных медиков. Компании, что ехала на уазике в Питер, нужно было на Каменноостровский проспект, туда они и были готовы меня подбросить.
– А метро на этом проспекте есть?
– А как без него обойдешься? В двух кварталах от нашего дома «Петроградская».
Ну, вот и славно. Время постепенно движется к концу рабочего дня, а у меня еще и дело не сделано.
Довезли меня, я расплатился, поблагодарил, спросил, в какую сторону мне к этой станции идти, и пошел. Времени как раз хватило, чтобы я доехал до гостиницы. Поскольку на пейджер уже пришло сообщение, что встреча состоится в восемнадцать десять в назначенном месте, сразу же отправился туда и попал без опоздания. С детства не люблю опаздывать, потому всегда прихожу раньше и жду. В институте еще терзался при этом мыслью, что коль никого нет, то не попутал ли я чего? Но каждый раз оказывалось, что не никого нет, а ПОКА никого нет.
Все. Теперь мне в Питере осталось только купить продуктов на дорогу и не проскочить мимо Московского вокзала завтра. Вечер я провел в номере за просмотром какого-то сериала про жизнь современных рекламщиков. Периодически его прерывали длиннющие рекламные вставки. Очевидно, для иллюстрации правдивости сериала. Во время этих перерывов я выключал звук, чтобы вопли с экрана не так врезались в мозг, и размышлял о чем-нибудь постороннем. То, что я пропускал момент, когда кончалась реклама, а начинался сериал, нисколько не мешало ни думать, ни смотреть.
Сначала я размышлял о помершей в Петропавловке княжне Таракановой. Итогом размышлений было то, что Российская империя все же была европейским государством. Пока девушка, чье происхождение абсолютно неизвестно (но в славянском корне ее все дружно сомневались), называла себя персидской принцессой или «султаншей Али-Эмете», это никого не волновало. Но когда заговорила про происхождение от императрицы Елизаветы и Алексея Разумовского, она вызвала огонь на себя. Так что не «скифы мы».
Потом о золоте, содержащемся в крови. Почему я подумал о золоте и крови? Что-то такое прозвучало с экрана и как-то сложилось во мне. Ну да, я читал Асадова и знаю, что того золота хорошо если всего микрограмм на литр, то есть, конечно, больше нуля, но не сильно больше.
Есть в организме хром, цинк и всякое такое, но отчего-то не нравится мне это открытие. Теперь всякая сволочь будет на этом основании утверждать, что она тоже входит в золотой фонд человечества.
Но, как учил нас Алексей Константинович Толстой, заткнуть течение науки невозможно. Это не удалось Лонгинову из-за отсутствия хвоста, не удастся и мне. Возможно, по той же самой причине.
Так я развлекался в свой последний питерский вечер, пока не выключил телевизор. «Город белых ночей и черных суббот» сжалился надо мной и дал наконец поспать как следует.
Оттого утром я кофе пил уже больше по привычке.
А после утреннего кофепития отправился в супермаркет за продуктами на дорогу. Ехать мне около двух суток, так что есть надо не один раз. А с учетом возможной жары в поезде – и пить надо немало. Вернувшись из похода, я стал собирать вещи в чемодан. Заняло это недолгий срок, поэтому оставшееся до выхода время я сидел в номере и размышлял. О чем? Да о разном, существенном и несущественном. Устав от такого времяпрепровождения, не выдержал и решил выйти раньше. Расчет с гостиницей был уже произведен, так что мне осталось только взять чемодан с сумкой и выйти. Девушка на рецепции куда-то вышла, так что я оставил ключ в окошке.
По дороге я решил зайти в книжный магазин и купить книжку на дорогу. Какой-нибудь роман карманного формата или что-нибудь из уцененных книг. Как раз будет что читать в пути, если не захочется вести долгие вагонные беседы, как при поездке сюда. Билет мне достался в последнее купе, на верхнюю полку, но хоть не на той стороне, где туалет.
