И когда беглые бандиты заметили человека, который спускался по каменистому горному склону к избушке, Митруха решил, что был прав в своих подозрениях, и не позволил своим подельникам рисковать головой. Таежники — люди бывалые, с оружием не расстаются…
Бандиты настороженно наблюдали за незнакомцем. В сгущающихся сумерках они не могли разглядеть его лица, но заметили главное: человек шел с поклажей за спиной, значит, будет, чем поживиться. К тому же, он был чуть выше среднего роста, худощав, без огнестрельного оружия, и вряд ли сумел бы оказать серьезное сопротивление. Когда он вышел на поляну перед избушкой, то трава укрыла его с головой, и лишь по колыханию листьев и метелок соцветий, бандиты определили, что он движется к избушке.
Кныш нетерпеливо заегозил на месте, но Митруха сердито сверкнул глазами, и показал ему кулак. Вполне могло оказаться, что человек не один. Странное сооружение за его спиной смахивало на рюкзак, и где гарантия, что через четверть часа на эту поляну не вывалит горластая ватага туристов. С другой стороны человек двигался как-то странно, постоянно останавливался, это тоже было заметно по соцветиям, которые прекращали покачиваться и на время замирали. Однажды бандитам почудилось нечто, похожее на детский плач, но беглецы не придали этому значения. Видимо, потому, что давно не слышали детского плача? Или по той причине, что не могли себе представить ребенка в глухой тайге? Поэтому решили, что кричит какая-то птица.
Наконец, человек достиг избушки. Поднявшись на крыльцо, он огляделся по сторонам (бандиты видели его теперь по пояс), снял с плеч свою поклажу, и тут они испытали настоящий шок, потому что человек вытащил из «рюкзака» совсем еще маленького ребенка.
— Баба! — прошептал потрясенно Кныш. — Ей-богу, баба!
Но и без комментариев Кныша Митруха понял, что перед ними женщина. И судя по тому, что к избушке никто больше не спустился, она шла по тайге в одиночку и без оружия. Нормального человека это могло насторожить, но Митруха был бандитом, и его не волновало, по какой причине женщина осталась одна. Главное, что она была легкой добычей, а голод заставил бандитов забыть об осторожности.
Женщина на крыльце тем временем расстегнула куртку, освободила грудь и принялась кормить малыша.
Вид обнаженной женской груди, такой пышной и упругой даже издалека, вмиг выветрил чувство голода, заменив его другим ощущением, и, чтобы от него избавиться, мужчина готов пожертвовать сытным обедом и бутылкой доброго вина.
— Я пойду, а? — глаза Кныша лихорадочно блестели, и он нервно облизывал губы.
— Сиди! — прошипел Башкир: — Я пойду! — И даже попытался подняться на ноги, забыв о том, что здесь решает не он.
Митруха молча рванул его за рукав робы. Башкир упал на колени, отчего кусты затрещали, и с них посыпались остатки листвы. Женщина мгновенно насторожилась. Неизвестно откуда в руке у нее появился нож. Она некоторое время вглядывалась в темную чащу леса, пытаясь определить источник шума.
Но бандиты уже покинули это место. Окружив поляну полукольцом, они продолжали наблюдать за женщиной с более близкого расстояния. Теперь она была наготове и мгновенно реагировала на малейшие шумы или шорохи. Конечно, не составляло большого труда снять ее выстрелом из ружья или автомата. Но выстрелом они могли выдать себя, кроме того, Митруха подозревал, что женщина знает, как пользоваться ножом, Клинок у нее был солидный — настоящее боевое оружие, и по тому, как она держала его в руке, бандиты поняли, что пользовались им не только в кулинарных целях.
Темнота сгущалась, и Лиза, оглядев еще раз поляну, вошла в избушку. Внутри та неплохо сохранилась. У стены — деревянные полати, у окна — заваленный сухой листвой стол, за чугунной печуркой небольшой, но до утра должно хватить, запас дров. Она обнаружила на полочке два довольно приличных огарка и очень им обрадовалась. При наличии свечи гораздо легче развести костер даже в дождливую погоду. Лиза занавесила разбитое окно курткой и зажгла огонь. И тут заметила подвешенный на балке полотняный мешочек, в котором обнаружила пару горстей позеленевших сухарей, пачку «Беломора» и коробок спичек в полиэтиленовом пакете, а также половину упаковки соли и чай в жестяной коробочке.
Более всего она обрадовалась соли. Ее должно было хватить надолго, если расходовать экономно. В этот момент сквозняком раздуло пламя свечи, и по стенам заплясали причудливые тени. Лизе стало немного не по себе. До сих пор ей не давал покоя подозрительный шум в кустах. Она никак не могла понять, кто там скрывался. Если это были чеченцы, то зачем им прятаться? В этом случае, ее давно уже не было бы в живых. Но если это был спугнутый ею зверь, то он тоже не стал бы отсиживаться некоторое время в кустах, он убежал бы сразу. Притом он стал бы ломиться сквозь чащу и наделал бы гораздо больше шуму…
Отметив для себя это непонятное явление, Лиза ни на секунду о нем не забывала. Из прежнего опыта она знала: все непонятное таит в себе опасность. Поэтому была начеку даже тогда, когда переодевала сына. Соорудив из курток уютное гнездышко на полатях, она уложила в него уснувшего малыша, а сама пристроилась у окна. На этот раз она выпила ту таблетку, которую обнаружила в сумочке Шатунова. Зрение и слух у нее обострились, усталость ушла.
Конечно, это все было временно, всего на несколько часов, но она не смела заснуть. Чувство опасности не уходило, и она, потушив свечу, приподняла край куртки и принялась наблюдать за прилегающей к избушке поляной. Трава стояла сплошной стеной, но выплывшая из-за гор луна все еще была полной, и хотя тучи то и дело загораживали ее, в некоторые моменты на поляне было светло, как днем.
Но трава загораживала обзор и могла укрыть целый взвод противника. Тогда Лиза решила взобраться на чердак, благо, что потолка в избушке не было. От него остались три балки и по паре досок с той и другой стороны. Лиза ухватилась за балку, подтянулась и оказалась наверху перед маленьким, в ладонь шириной оконцем. Теперь она видела не только поляну, но и опушку леса.
Прошло с полчаса или чуть больше. Луна полностью скрылась за тучами, но тишина стояла такая, что Лиза слышала собственное дыхание. Наконец, она решилась спуститься вниз, и эти несколько мгновений, которые она потратила на то, чтобы вернуться назад, едва не стоили ей жизни. Именно в это время три быстрые тени скользнули из кустов в траву, а одна из них, пригнувшись, бросились к крыльцу…
Лиза подошла к нарам, склонилась к сыну. Башкир рванул на себя дверь, скрипнула половица, и женщина, не отдавая себе отчета, развернулась и прыгнула навстречу вошедшему. Она понятия не имела, кто перед ней. Единственным ее желанием было заслонить собой сына. Она оказалась лицом к лицу с неизвестным. Она не поняла старый он или молодой, мужчина то или женщина. Ей хватило одного: в руке незнакомца она разглядела нож, а на шее у него болталось ружье.
Она толкнула его в грудь, но Башкир устоял на ногах, хотя на долю секунды потерял равновесие.
— Сука! — похрипел он и рванулся навстречу.
Лиза отскочила назад, но тут ей под ноги попалось полено, она запнулась и упала на спину.
