— Красивые. А почему здесь чеканка в виде короны? Эта
чеканка что-то символизирует?
— У меня на плече наколка в виде короны.
Александр подошел ко мне поближе и продемонстрировал наколку
на плече. Она была точь-в-точь такой же, как на пряжке.
— Это мне в тюрьме такую наколку сделали, потому что я
ни перед кем не выслуживался.
— А ты сидел в тюрьме?
— Было дело. Все мы хоть изредка закон нарушаем. Ладно,
давай заканчивай ботинки глазами сверлить. Пойдем лучше в постель.
Александр взял меня за руку и повел в комнату Я шла, как во
сне, не чувствуя ног под собой. Четыре… Нет, уже пять дней назад этот человек
собирался меня убить и даже, разузнав с этой целью мой адрес, прислал по нему
своего напарника, который в настоящее время благодаря стараниям Макса и моим
собственным вот уже целые сутки кормит рыб на дне подмосковной реки, а теперь…
а теперь я вынуждена заниматься сексом с этим уродом… А вдруг он узнает меня?
Нет, этого не может быть… Ведь он же меня не видел… Не видел…
Кстати, а кто его навел на мою квартиру? Дежурная по этажу?
Администратор из службы приема гостей? Швейцар? Да, наверное, это швейцар…
Примерно неделю назад я сдуру предъявила ему свой паспорт:
обстоятельства заставили… Запомнил ведь, гад!
Не слишком вежливо толкнув меня на диван, Александр без
всяких прелюдий приступил к делу.
Я лежала, как бревно, и равнодушно смотрела в потолок.
Двигаться, а уж тем более имитировать оргазм мне не хотелось — сам уж
как-нибудь развяжется, жеребец чертов… Знала бы, ни за что не поехала сюда.
Даже Таньку бы бросила. Ничего, не маленькая, получила бы по мозгам, враз бы
поумнела. Да, я почти восемь лет занималась проституцией. Всякое повидала, пока
до самого верха дошла (между работающей в отелях экстра-класса путаной и
привокзальной шлюхой только глупый поставит знак равенства, это тоже понимать
надо), но с убийцей спала впервые, и не просто с убийцей, а с человеком,
который и мне — Боже мой, мне! — подписал смертный приговор. И за что
подписал-то? Ведь я ничего не видела… Не слышала… Не знаю… Я — могила, но в
могилу он, кажется, собирается загнать меня.
Когда все закончилось, я с облегчением вздохнула и натянула
на грудь простыню. Александр лежал рядом, подложив руки под голову и развалив
толстые мясистые ляхи.
— Таких подруг у меня еще не было, — недовольно
сказал он.
— Каких?
— Бревно ты, а не подруга. Лежала, как покойница, и
смотрела в потолок. Были бы семечки, я тебе в ладонь бы насыпал, чтобы хоть не
лежала без дела. Взрослая деваха, а трахаться не научилась.
Учителя начальных классов всегда так трахаются?
— Всегда, — отрубила я и на всякий случай
отодвинулась подальше.
— А еще говорила, что любишь простор. Спрашивала, какой
у меня диван… Да с твоей техникой смешно о просторах беспокоиться. Ты бы
сначала трахаться научилась, тетеха чертова! Я вообще не знаю, как кончил. Нет
подруга, больше мы с тобой встречаться не будем. Завтра попилишь домой и забудь
обо мне навеки. Учи детей, проверяй тетрадки и больше не шляйся по ресторанам.
— А я по ним и не шляюсь.
— Это заметно. К твоему сведению, девочка, в рестораны
обычно приходят мужчины, которые желают познакомиться с женщинами и провести с
ними ночь, а ты для таких встреч не подходишь.
Я бы, конечно, мог заказать себе проститутку, но за деньги,
если честно, спать не хочется. Хочется за бесплатно, так сказать, по обоюдной
любви.
Бедный Толик, наверное, он тоже пострадал. Вот дурак — решил
с училкой оттянуться! Вот сейчас пойду к Толику и предложу поменяться училками.
Может, твоя подруга больше понимает в сексе, чем ты.
Содрогаясь от отвращения, я процедила сквозь зубы:
— Послушай, будь человеком, дай поспать. Я уже от тебя
и так всякого дерьма наслушалась.
— Да спи сколько влезет! Я тебя больше не хочу!
— Ну вот и замечательно!
Я с облегчением вздохнула и повернулась на бок.
— Послушай, а ты что, Вообще секс не любишь? — не
унимался Александр.
— Нет.
— Так ты, может, фригидная?
— Фригидная.
— Получается, тебе вообще мужик не нужен?
— Получается так.
— Первый раз вижу фригидную бабу. Столько про них
читал, но, честно говоря, никогда не верил, что они существуют в реальности.
— Ну так посмотри повнимательней и засыпай.
— А ты, девочка, много потеряла. Я вообще не
представляю, как можно жить без секса. Ты же самый кайф упускаешь! А может,
тебе нужно лечиться? Я слышал, что фригидность лечат гипнозом. Сходила бы ты к
сексопатологу или психотерапевту.
— У меня последняя стадия, она неизлечима, —
сказала я и притворилась спящей.
Александр задал еще несколько бестолковых вопросов и, не
добившись от меня ничего вразумительного, оглушающе громко захрапел.
Я лежала ни жива ни мертва, обдумывая возможные варианты
спасения.
Драный? Да, да, кажется. Драный, вспомнилась услышанная
несколько дней назад кличка.
А может, действительно плюнуть на Таньку и потихонечку
улизнуть отсюда, пока все спят? Нет-..
Не могу… А может.., а может…
Покосившись на своего мучителя, я встала и на цыпочках вышла
в просторный холл. Дверь в гардеробную по-прежнему была приоткрыта.
«Казаки» стояли на месте, тускло поблескивая пряжками в
серой полутьме. Я включила свет, присела на корточки и как завороженная
уставилась на них. Новенькие совсем… Надевал-то, наверное, пару раз, не больше.
Кожа хорошая, мягкая… «Казаки» — это, конечно, прошлый век, но смотрятся
неплохо. Так, так, так… А что еще у нас тут есть? Пиджачок? Не люблю шарить по
карманам, но, боюсь, все-таки придется… Бумажник, кредитная карточка, расческа…
Ага, пистолет!
Немецкий, девятимиллиметровый, с обоймой на восемь патронов.
Пожалуй, эту миленькую штучку надо прихватить с собой. Выбора, во всяком
случае, не остается.
Прижимая пистолет к груди, я вернулась в комнату и
потянулась за одеждой. Переливы мощного храпа начинали мне даже нравиться. «Спи
спокойно, дорогой товарищ!» — тихонечко пропела я.
В эту минуту, безнадежно перечеркивая все мои планы, которые,
кстати, до конца так и не сформировались, пронзительно заверещал мобильный
телефон.
Не открывая глаз, Александр стал шарить рукой по полу.
