— Я теперь и сама в это не верю, но… Знаешь, Максим,
пять минут назад мне казалось, что ты и есть та единственная соломинка, с
помощью которой я наконец выкарабкаюсь из грязи. Пожалуйста, не смотри на меня
так, словно я совершила какое-то преступление!
— А разве проституция это не преступление?
— Нет, Максим, нет. Это вид заработка. Я не хочу и не
буду оправдываться. Боже мой, как я боялась, что ты рано или поздно все
узнаешь!
Мне было физически больно от одной мысли об этом. Больше
всего на свете мне хотелось забыть о своем прошлом, вычеркнуть его из памяти,
но… Проститутками становятся не от хорошей жизни, Максим. Шлюхи — несчастные
женщины, поверь мне. Да, я действительно была одной из них, но я искренне
хотела выбраться из этого омута. Выбраться с твоей помощью, дорогой мой, ведь
ближе и дороже тебя у меня никои Нет, никого…
— И ты еще хотела, чтобы я на тебе женился? —
изумленно спросил Макс.
— Да, я хотела выйти за тебя замуж, — плача,
кивнула я.
— И ты собиралась стать матерью моих будущих детей?!
— Да, да, да…
— Лена, на проститутках не женятся…
— Неужели я не заслуживаю прощения? Ты же сам говорил о
том, что мы оба вылезли из дерьма…
— Извини, Лена, но в таком дерьме, как ты, я лично не
был.
Эти слова прозвучали для меня как пощечина.
Макс вынул из кармана пакет с баксами, бросил его на стол и,
ссутулившись, вышел из кухни. Я не стала окликать его. Зачем? Был ли в этом
смысл?
Возможно, я и в самом деле не имею права на прощение.
Входная дверь едва слышно хлопнула, оборвав последнюю
надежду.
Толик дополз до стола, взял сверток с деньгами и поспешно
сунул его в карман своих брюк.
— Вот сволочь, с моим пистолетом ушел, — скривился
он, пытаясь подняться. — Ладно, хоть баксы оставил. Подумаешь, гордый
какой! Я бы на его месте не стал разбрасываться!
— Оставайся лучше на своем месте, — вздохнула я.
Танька подбежала к Толику и помогла ему встать.
— Толик, ты потерял много крови, тебе нельзя
ходить, — запричитала она. — Давай поедем к доктору, а потом я
накормлю тебя куриным бульоном.
Я брезгливо передернула плечами.
— Ты еще ему кашки свари или яичко вкрутую.
Давай выхаживай этого гаденыша. Деньги у тебя теперь есть,
так что особых финансовых проблем не возникнет. Тебе ведь безразлично, какой
ценой они достались.
Танька, подбоченясь, зашипела, как змея:
— А мне плевать на то, что он натворил! Я не сволочь,
чтобы человека в таком состоянии бросать! А твой Макс тоже хорош! Рас стрелялся
тут!
А вдруг он ему какие-нибудь связки повредил?
Может, он теперь на всю жизнь калекой останется!
— Базарная ты баба, Танька, а еще учительница! —
громко крикнула я и выбежала из квартиры.
Поймав такси, я села на заднее сиденье и тупо уставилась в
окно. Вот и иссяк стремительный водоворот моей любви… Еще совсем недавно голова
кружилась от счастья, а теперь — пустота. Беспросветная, кромешная пустота…
— Девушка, вам плохо? — удивленно спросил таксист.
— Нет, мне хорошо.
— Вы ведь плачете?
— Вам показалось, — губы растянулись в дежурной
улыбке.
Зеркальце над лобовым стеклом отражало его лицо.
Симпатичный, интересный мужчина, лет примерно сорока пяти… Седые виски, высокие
скулы… Наверное, при такой работе он многое повидал в жизни.
— Скажите, а вы бы смогли полюбить проститутку?
— Что? — Таксист бросил на меня заинтересованный взгляд.
— Вы бы смогли жениться на женщине, если бы знали, что
до встречи с вами она занималась проституцией?
— Нет!
— А почему?
— Зачем жениться на проститутке, если на свете полно
порядочных девушек?
— Ну а если бы вы полюбили?
— Разве можно полюбить падшую женщину?
— Вы считаете, что нельзя?
— Конечно нет.
— Ну а если она бросила заниматься этим ремеслом и
больше никогда к нему не вернется?
— Лично я даже не смог бы ее поцеловать. Умные люди
говорят: если не хочешь нажить себе неприятностей — никогда не женись на
проститутке.
Извините, девушка, за бестактный вопрос, но то, о чем вы
сейчас говорили, имеет к вам какое-то отношение?
— Самое прямое.
— Никогда бы не подумал. Вы такая красивая, утонченная…
Вы больше похожи на менеджера или на хозяйку модного бутика. Если честно, я
вообще никогда с проститутками дел не имел, а вот в салон эротического массажа
ходил. Дело прошлое.
Мне там нажимали на такие точки, что я даже сам не заметил,
как пришел к оргазму. Чудеса прямо — секса не было, а удовлетворение получил по
высшему разряду. Мне один товарищ говорил, что из проституток получаются самые
хорошие жены.
Мол, они в своей жизни столько грязи видели, что им больше
ничего не хочется. Но, если честно, я так не думаю.
Такси подъехало к моему дому. Я рассчиталась с водителем и
направилась к своему подъезду. Такси не отъезжало. Даже спиной я чувствовала
долгий и сверлящий взгляд.
— Девушка! — донеслось мне вслед.
Остановившись, я посмотрела на водителя удивленным взглядом
и, пожав плечами, спросила:
— В чем дело? Я дала вам мало денег?
— Нет. Вы заплатили мне вполне прилично.
Я просто хотел узнать, сколько нужно денег для того, чтобы
провести с вами ночь?
— Тебе за всю жизнь столько не набомбить! — громко
крикнула я и зашла в подъезд.
Дома я рухнула на кровать и в голос завыла, колотя крепко
сжатыми кулаками по шелковому покрывалу. Так бабы в деревнях плачут по
покойнику — громко, надсадно, жалея себя. Обидно же, черт! Полюбить человека и
так по-глупому потерять его из-за длинного языка Танькиного ухажера.
Проститутка! Клеймо на всю жизнь. Никогда теперь не отмыться. Так и буду до
глубокой старости заниматься своим ремеслом. Ха, до старости!
