Книга Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь, страница 43. Автор книги Юлия Шилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь»

Cтраница 43

За первым ударом последовал второй, за вторым — третий. Движимая злостью и обидой, я не могла остановиться, хотя понимала прекрасно, что грек уже мертв. Остекленевшие черные глаза безразлично смотрели в потолок. Волосы, слипшиеся от крови, торчали в разные стороны, как иголки у старого ежа. Толстый язык вывалился из раскрытого рта. Пенис торчал по-прежнему. Наверное, это протез…

Господи, о чем это я? В доме полно прислуги.

У ворот — вооруженная охрана. Теперь мне не выбраться отсюда, не выбраться никогда. Макс…

Как же ты далеко. Макс… Ладно, не время еще раскисать. Надо бы одеться для порядка. Больно-то как… Кровь, везде кровь… Трусики, бриджи, топ… Голова как кружится… Сумочка, моя сумочка… Что это в ней? Кольца? Сережки? Не нужны они мне, не возьму… Забирай обратно свое добро, садист чертов!

Высыпав содержимое сумочки на грудь мертвого грека, я собрала последние силы, на подгибающихся ногах вышла из спальни и потеряла сознание.

Карета «скорой помощи» доставила меня в тюремный лазарет. Зарешеченное окно не оставляло ни малейшей надежды на побег. Впрочем, мечтать о побеге было бы глупо. Паспорта нет, из одежды одна рубашка с проставленным на ней крупным фиолетовым номером: 478. Я — убийца. Убийца… Слово-то какое зловещее… Ничего, надо привыкать… Греческие законы я, конечно, не знаю, но, думаю, выбор невелик. Пожизненное — раз, вышка — два. Вот и весь сказ. Я бы, наверное, предпочла второе. Зачем мне, спрашивается, жить? Макса я не увижу никогда и даже не смогу услышать по телефону его голос. Ладно уж, пусть сажают на электрический стул. Было бы словом с кем перекинуться на прощанье…

На соседней кровати под капельницей лежала молодая девушка. Курносый нос, волосы русые, как у меня. Нет, она не гречанка, это определенно. Но кто? Русская? Полячка? Она-то сюда как загремела?

Размышления мои прервала вошедшая в палату медсестра. Ну и мымра! Специально, что ли, таких в тюрьму набирают? Посмотрев на меня, «мымра» удовлетворенно кивнула и, растянув тонкие губы в жалкое подобие улыбки, сделала кому-то приглашающий жест. Так, начинается, невольно подобралась я. Следователя, наверное, прислали. А может, консул пришел?

Вместо консула, распространяя запах дорогих сигарет и хорошего одеколона, в палату вошли двое мужчин. Один из них в полицейской форме, другой — в штатском. Прежде всего мне подсунули какие-то бумаги, и я, не читая, подписала их.

Удовлетворенно хмыкнув, полицейский положил их в кожаную папку и сел на придвинутый «мымрой» стул.

— Нам удалось предположительно установить вашу фамилию, имя и отчество, — на ломаном русском языке сказал мужчина в штатском. — Хотелось бы уточнить дополнительно цель вашего визита.

Опустив глаза, я промолчала.

— Известно ли вам, кого именно вы убили? — продолжил допрос переводчик.

«Мымра» и ему предложила сесть.

— Конечно, известно, — криво ухмыльнулась я. — Сексуального извращенца.

Переводчик что-то сказал полицейскому и тот записал это в свой блокнот.

— Какие у вас были отношения? — вновь спросил переводчик.

— Он платил мне за секс.

— Вы русская проститутка?

— Да, я русская проститутка, — спокойно ответила я.

— И сколько он вам платил?

— Тысячу долларов за ночь. Остальное перепадало моему сутенеру.

Мужчины удивленно переглянулись и быстро залопотали по-гречески. «Впечатлениями обмениваются, гады», — равнодушно подумала я и отвернулась к окну.

— А зачем вы его убили? — прозвучал следующий вопрос.

— Зачем? А что бы вы сделали на моем месте?

Он накинулся на меня с кулаками, а я стала защищаться. И знаете, я получала от этого наслаждение. Ни сожаления, ни угрызений совести я не испытывала.

— Вы сделали это осознанно или в состоянии аффекта?

— Я сделала это осознанно.

— Дрянь, ты даже не представляешь, какого влиятельного человека ты убила!

Переводчик вскочил со стула и отвесил мне звонкую пощечину.

— Да пошел ты, — только и ответила я.

Больше в тот день меня не тревожили. После допроса другая уже медсестра, молодая и приятная на вид, принесла мне поесть. Вот уж не знаю, как кормят в российских тюрьмах, но здешний обед мне понравился. Большой кусок золотистого рыбного филе со слабым привкусом лимонного сока, горстка поджаренной во фритюре картошки, свежие огурчики, сладкий компот. К этому прилагалась горстка разноцветных таблеток, которые немедленно последовали в раковину — буду я пить всякую дрянь!

Девушка на соседней кровати по-прежнему лежала без движения. А может, она умерла? — испугалась я и, поспешно вскочив, схватила ее за тонкое запястье, пытаясь нащупать пульс. Нет, жива вроде… Руки холодные, исколотые, на предплечьях едва заметные синячки… Наркоманка, выходит… Повидала я таких на своем веку. Даже сама одно время пробовала дурь, но остановилась вовремя, к счастью. Жалко, девчонка молодая, красивая… Попалась, скорее всего, за сбыт наркоты.

Постояв немного у зарешеченного окна, я растянулась поверх суконного одеяла и, закрыв глаза, стала думать о Максе. Теперь-то он никогда не узнает, что со мной приключилось. А если бы узнал? Взорвал бы, наверное, эту тюрьму к чертовой матери. Он такой, он может… Перевернувшись на бок, я уснула.

Разбудил меня удушливый запах дыма. В палате было темно, но сквозь щели двери слабо просвечивал колеблющийся красноватый свет. Сомнений не оставалось, в коридоре что-то горело.

Но ведь в этом чаду можно задохнуться! Медсестра, охранники — где же они все?

Зажимая нос обеим руками, я выглянула в коридор. Охраны у дверей не было. Откуда-то снизу доносились громкие крики, кажется, раздавались какие-то команды. Справа, со стороны лестницы, стеной наступал огонь. До него оставалось метров пять, не больше. Шаловливые язычки пламени, совсем не страшные на вид, были еще ближе. Бежать, бежать немедленно! А как же соседка? Девчонка лежит в беспамятстве. Кто ей поможет, кто?

Подскочив к кровати наркоманки, я сбросила ее на пол и волоком, задыхаясь и кашляя в ядовитом дыму, потащила к выходу. Огромная стена огня с ревом и свистом, достойным курьерского поезда, неслась прямо на меня. Единственный путь к отступлению был безнадежно отрезан.

Глава 16

Где я? В раю? Ага, попаду я туда, как же… Тело болит невыносимо. А еще говорят, что покойники ничего не чувствуют. Вам бы такое «не чувствуют»!

Жжет, везде жжет… Жжет? Ну да, я же горела.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация