Не выдержав, я набрала мобильный Макса, поразившись тому,
что по-прежнему помню его наизусть. «Аппарат абонента выключен или находится
вне зоны действия сети», — равнодушно ответил записанный на пленку женский
голос. А может, Макс сменил телефон, и этого номера больше не существует?
Положив трубку на место, я перевернулась на живот и уткнулась в подушку.
Странно, я привыкла откликаться на имя Маша. Словно и не была никогда Леной,
словно моя прошлая жизнь — нелепый, тяжелый сон. Не было череды гостиничных
номеров, не было иностранцев, не было сутенеров. Я родилась и выросла у богатых
родителей, я прожила совсем другую жизнь. Правда, в отличие от Маши, имея таких
крутых предков, я бы не стала садиться на иглу и сбегать из дома. И чего этой
дурочке не хватало?
Закрыв глаза, я погрузилась в глубокий сон.
Глава 18
Разбудил меня легкий сквознячок, овевавший разгоряченные
щеки, — окно в комнате было открыто. Вставать не хотелось, но и спать
тоже. Закинув руки за голову, я вспоминала прежнюю жизнь. Сегодня первое
августа — день моего рождения. В этот день я никогда не работала. Валялась на
диване, слушала музыку, иногда смотрела телевизор. Ближе к обеду одевалась и
ехала к Таньке. По дороге обязательно покупала что-нибудь вкусненькое. Не жалея
денег, разумеется.
С пакетами в руках вваливалась к ней в квартиру и шла на
кухню, где Танька специально для меня с самого утра пекла пирог с яблоками. По
особому рецепту. С корицей. Запах у него был восхитительный… Заканчивали мы
день в ресторане. Отплясывали там на полную катушку, веселились, как дети
малые…
Таньке я звонила несколько раз из Питера, но она не брала
трубку. Может, вышла замуж и уехала? За два с лишним года много воды утекло…
Ладно, не буду я больше ворошить прошлое.
Я — Маша, а у Маши день рождения в декабре.
Кажется, в декабре. Мама что-то такое говорила.
Покопавшись в шкафу (его содержимое за последнее время
обновилось), я вытащила коротенькое пестрое платье от Кензо, надела его и с
удовольствием покрутилась у зеркала. Неплохо, совсем неплохо! Да… А еще
говорят, что здоровье не купишь ни за какие деньги. Купишь, еще как купишь!
Видели бы вы меня пару месяцев назад!
Наскоро причесавшись и подкрасив губы, я вприпрыжку
спустилась в гостиную.
— А вот и Машенька проснулась, — ласково
проворковала мама и дала указание горничной подавать на стол. — А мы с
папой без тебя не завтракали, решили подождать, пока ты проснешься.
Допивая кофе, отец посмотрел на часы и, нахмурившись,
сказал:
— Сейчас должны подъехать мои ребята. Дела, мои
девочки, дела!
— Виталик, будь осторожен. Постарайся вернуться
пораньше. Мы должны уделять Машеньке как можно больше внимания. Ей ведь так
тяжело.
Она словно заново родилась на свет.
— А можно я с Вадимом сегодня в ресторане пообедаю?
— Конечно, пообедай. Можешь еще подружек навестить.
— А их у меня много?
— Близких три, а остальные просто знакомые.
Все девочки воспитанные, из хороших семей.
— Нет, я пока не готова встретиться с
подружками, — отрицательно помотала я головой и поднялась с места. —
Я пока у дома погуляю.
— Погуляй, деточка, погуляй.
Прохаживаясь по двору, я увидела, как в ворота въезжает
черный блестящий «мерседес». Из машины вышли одетые в строгие костюмы мужчины.
Один из них был мне отлично знаком. Это был Толик. За два года он заметно
изменился. Стал вальяжным, уверенным в себе, даже взгляд стал другим, насколько
я могла разглядеть издалека.
Только бы он меня не узнал, мелькнула опасливая мыслишка.
Хотя, как он может меня узнать, если я сама не узнаю себя. В глубине души мне
хотелось отвести его в сторону и расспросить о Таньке, но этого делать нельзя.
Движимая любопытством, я подошла поближе.
Мужчины как по команде посмотрели в мою сторону.
— Вы, наверное, дочка Виталия Ивановича? —
произнес тот, что постарше; его я видела в первый раз.
Открыв было рот, я закашлялась, побоявшись, что Толик узнает
меня по голосу. Да нет, ерунда, голос-то у меня тоже новый, как и тело.
— Да, я его дочка, — мило улыбаясь, ответила я.
— С выздоровлением. Вы прекрасно выглядите!
— Спасибо. Скажите, а как вас зовут? — обратилась
я к Толику.
— Анатолий.
— Мы с вами никогда раньше не встречались?
— К сожалению, нет. Я у Виталия Ивановича работаю
совсем недавно. Я раньше в Москве обитал.
— Вы хорошо знаете Москву?
— Ну, в общем, неплохо.
— Вы коренной москвич?
— Что вы, я родился в Риге. Но в Москве у меня
родственники.
— И что за родственники? — насторожилась я.
— Тетушка моя. Брат был двоюродный, но его убили.
— Убили?! — я театрально взмахнула руками. —
За что? Убийство, я надеюсь, раскрыто?
— Увы, нет. Если бы я только знал, кто это сделал, я бы
этим гадам головы поотрывал. Это около трех лет назад произошло. Убийство с
целью ограбления.
— Неужели никого не нашли?
— Не нашли.
— Кошмар… А вы не думаете возвращаться в Ригу?
— Нет. Мне и здесь нравится. Я при деле, неплохо
получаю.
— Тогда я могу на вас рассчитывать. Если соберусь в
Москву, обязательно возьму вас с собой. Вы мне покажете самое интересное.
Договорились?
Толик, смутившись, залился краской. "Давай,
давай, — усмехнулась я про себя, — ломай, дружок, голову, с чего бы
это дочка местного дона Карлеоне оказывает тебе столь явные знаки внимания.
Небось в штаны написал от страха, урод!"
Застегивая пиджак на ходу, из дома вышел папа.
— Москва — большая деревня, Машенька, — сказал он
и пригрозил мне пальцем. — Оклемаешься немного и поедешь вместе с мамой на
Канары.
Я вновь посмотрела на Толика. За это время он умудрился
побагроветь еще больше.
— Поехали, пора, — толкнул его второй мужчина, и
вся компания, включая папу, села в «мерседес».
Вадим появился ближе к полудню. У него была стильная,
современная иномарка, отдаленно напоминающая летающую тарелку.
