— Привет, — буркнул Толик, поправляя
простыню. — А где Вадим?
— Вадим спит. Ну, куда мы сегодня поедем?
— Не знаю… А что вы хотели бы увидеть?
— Давай уж лучше на «ты».
— А что ты хочешь увидеть? — деревянным голосом
повторил Толик. Он явно был смущен.
— Для начала я бы хотела поехать в один из спальных
районов Москвы.
— Вот как? Странное желание. И в какой именно?
— Например, в Чертаново.
В Чертаново жила Танька.
— И чего тебя туда тянет? — заерзал на кровати
Толик. — Давай лучше с центра начнем.
— В центр мы еще успеем.
— У тебя с Чертаново что-то связано?
Я сделала паузу, а потом сказала:
— Видишь ли, ко мне постепенно возвращается память.
Когда я была в Москве в последний раз, я познакомилась с одной девушкой. Она,
кажется, жила в Чертаново. Я бы хотела заехать к ней в гости.
— Что ж, Чертаново так Чертаново. В конце концов, какая
разница.
«Врешь, голубчик, не хочется тебе туда ехать!»
— Толик, а может, тебе тоже нужно кого-нибудь
проведать?
— Кого?
— Ну ты ведь жил в Москве. Наверное, у тебя была здесь
любимая девушка?
— Нет, не было.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился
заспанный Вадим.
— Машка, а ты что тут делаешь?
— Общаюсь с Толиком.
— А я тебя потерял. Просыпаюсь, гляжу — нет.
— А мы с Толиком ведем дружескую беседу.
— Могла бы и меня разбудить. Я бы тоже принял в ней
участие. Пойдем, Машка, завтракать пора.
Перекусив на скорую руку, мы сели в машину и поехали в
Чертаново.
— На кой черт тебе сдалось это Чертаново, —
сердился всю дорогу Вадим. — Может, лучше в центр махнем, пока свернуть не
поздно?
— Успеем. У нас еще два дня впереди.
Слушая нашу перепалку, Толик молчал.
— Ой, я, кажется, узнаю эту улицу, — закричала я,
хлопая в ладоши. — Остановись-ка вон у того дома.
Это был Танькин дом.
— Ну и зачем мы сюда приехали? — фыркнул Вадим.
— Понимаешь, в Москве я познакомилась с одной милой
девушкой. Зовут ее Таня, она учительница начальных классов. Она оставила мне
свой адрес. Мне бы очень хотелось ее увидеть.
На Толика аж смотреть было больно. За какие-то пять минут он
покраснел так, что, казалось, тонкая, как у всех блондинов, кожа лопнет с
громким треском прямо у нас на глазах. «Еще бы! — подумала я не без
злорадства. — Только-только забрезжила было надежда роман с шефовой дочкой
закрутить, и вдруг — такой облом!»
Эх, Танька, Танюшка! Влюбчивая, смешная и… беззащитная, как
ребенок. Мелюзга школьная за тобой, как хвостик, бегала… Ну как же ты
обходилась без меня все это время? Я лично очень соскучилась… Посидеть бы
сейчас с тобой на тесной кухоньке, о том, о сем потрепаться. Да что там
потрепаться — душу излить хочется. Подруга все-таки. Единственная… Тонкая
ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью, о которой я не жалела, конечно, но
и забыть не могла.
Глядя на Танькины окна, я громко захлюпала носом, не обращая
внимания на мужчин. Вадим, недовольно нахмурив брови, протянул мне платок.
— Маш, хватит сырость разводить. Ну что на тебя
накатило? Тяжелое что-то вспомнила? Говорил я, не надо было сюда ехать! Лучше
бы по центру погуляли. Ну на кой черт тебе сдалась эта учителка?
— Ко мне возвращается память, Вадим!
Я вспомнила этот дом, я вспомнила имя девушки, с которой
едва была знакома.
— Лучше бы ты другое вспомнила, — разозлился Вадим
и вышел из машины.
Толик сидел без движения. Лицо его было зеленого цвета, а на
лбу выступил пот.
— Вадим, — мягко попросила я своего
«жениха», — останься, пожалуйста, здесь. Я лучше одна пойду, хорошо?
— Нет, нет и еще раз нет, — замотал головой Вадим. —
Даже не проси об этом. В конце концов, я поклялся твоему отцу, что даже в
туалет буду тебя сопровождать. Несколько лет назад ты уже одна находилась. Сама
знаешь, чем дело закончилось.
Больше я тебя одну никуда не отпущу.
Танькин подъезд… Все такой же грязный и вонючий. Видать,
живут здесь совсем уж не уважающие себя люди. Работяги в основном, я-то знаю.
Сама здесь когда-то жила. А слышимость, слышимость какая!
Бабулька дряхлая на последнем этаже чихнет — внизу штукатурка осыпается. И лифт
опять не работает… Но это даже к лучшему. Ехать в натужно гудящей колымаге с
неприличными надписями на стенах — себе дороже. Застрянешь еще… Однажды мы с
Танькой часа два просидели, ночью причем. Тетка-диспетчер нам не ответила —
заснула, наверное. Жали, жали на кнопку — все впустую. Стали орать, разбудили
соседей, они-то и вытащили нас. На следующий день к Таньке из РЭУ приходили.
Плати, говорят, за сломанные двери. Хорошо хоть, я еще не ушла — спустила на
них всех собак.
Ну, ничего, ничего, сейчас поднимусь, отдышусь немного,
позвоню трижды (я всегда так звонила: два коротких, один длинный) и тут же
услышу за дверью быстрые Танькины шаги. Даже не спросив: «Кто там?» — никогда
ведь, дурочка, не спрашивает, сколько я ни учила ее уму-разуму! — она
рывком распахнет дверь и.., не узнает меня. Представляю, как вытянется ее лицо…
Как опустятся руки, протянутые для объятий… «Девушка, вам кого?» — спросит она
удивленно, не скрывая разочарования. «Я.., я ошиблась адресом», — тихо
промямлю я в ответ, повернусь и уйду. Я ведь не Лена, я — Маша. А у Маши совсем
другая жизнь.
— Машка, какая же ты упертая! На черта тебе эта училка
нужна? — недовольно пыхтел за спиной Вадим.
Не обращая на него внимания, я продолжала звонить, но за
дверью было тихо.
На лестнице раздались шаркающие шаги, и я нос к носу
столкнулась с Танькиной соседкой, тащившей в авоське огромный арбуз.
— Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а Таня где? —
широко улыбаясь, спросила я.
Соседка оценивающе посмотрела на меня, затем перевела взгляд
на Вадима и недоверчиво выплюнула:
— А вы ей кто?
— Я ее знакомая.
— Знакомая?
— Ну да…
