— Да у меня и вещей-то особых нет. Все в сумочке
уместилось. Знаешь, Зак, я когда в тюремном лазарете в Греции лежала,
познакомилась с одной девушкой. Очень симпатичная девушка, чем-то на меня
прежнюю похожа. Тебе имя Маша ничего не говорит?
— Маша… Мария… — Зак забарабанил пальцами по рулю.
— Так вот, эта Маша, оказывается, была знакома с тобой.
— Со мной? — Зак заметно напрягся. — И что же
она про меня говорила?
— Она говорила, что любит тебя. Еще она говорила, что
ты слупил с ее отца большие деньги, а затем отправил ее в Грецию,
предварительно подложив в сумочку наркотики. Ее взяли прямо на таможне.
Странно, что она не засветилась еще в Москве.
— Сучка эта наделала мне столько проблем!
Папаша у нее и вправду крутой — в туалете задницу долларами
подтирает. Деньги-то он дал, да потом перевернул кверху дном всю Москву, для
того чтобы меня найти. Мне даже пришлось отсиживаться некоторое время. Я уж и
не знал, как от этой Машки отделаться!
— Она сгорела, Зак.
— Как сгорела?
— Ну, умерла.
— Умерла?!
— А ты разве ничего не знал?
— Но ведь она мне сегодня звонила! Буквально перед
тобой! — Зак расширил глаза и открыл рот.
— С того света, что ли?
— Прямо чертовщина какая-то, — перекрестился Зак.
— Я сама видела труп. Родители забрали ее тело, чтобы
похоронить на родине.
— Ты это серьезно?
— Конечно, а разве такими вещами можно шутить?
— Вот именно что нельзя! Но сегодня кто-то пошутил.
Послушай, Ленка, а может, отец этой придурочной напал на мой след? Он же теперь
не успокоится, пока не отомстит за смерть дочери… Ох, неспроста этот звонок
раздался, чует мое сердце…
— Ты считаешь, что это было предупреждение?
— Конечно, — задергался Зак. — Нужно теперь
быть начеку. И дернул меня черт связаться с этой ненормальной! Представляешь,
Ленка, она думала, что я на ней женюсь! То, что у нее не в порядке с головой,
это я понял сразу. Сплошные бредовые идеи, а не жизнь! Одно хорошо, я хоть
бабки нормальные с нее поманал. Хоть я об этом уже тысячу раз пожалел. Потом
были такие последствия… Ну, я рассказывал.
— Зак, а она и вправду в тебя влюбилась?
— Выходит, да.
— Она знала, что ты сутенер?
— Нет. Я сказал ей, что работаю коммерческим директором
одной крупной компании, — по-лошадиному заржал Зак. — И эта дура
поверила!
Я прижала локтем выпирающий из кармана пистолет. Не сейчас,
не время. Позже…
— Говорят, ты и сам теперь крутым стал. Везде
выступаешь. Являешься учредителем какого-то фонда. Растешь прямо на глазах.
Зак достал из бардачка начатую бутылку виски и сделал
несколько глотков.
— А тебя это удивляет, дорогая? Профессионально растут
не только политики, но и сутенеры. В сорок лет пора и остепениться. Всякое в
моей жизни бывало: разборки, перестрелки, драки… Но все это осталось в прошлом
и больше никогда не вернется. Теперь я уважаемый человек. Захочу, в Думу
баллотироваться буду. С моими-то деньгами — пройду, можешь не
сомневаться. — Зак замолчал т посмотрел на меня полупьяным взглядом.
— Ну что, Ленка, покатили?
— Покатили. Слушай, Зак, а может, ты на месте проверишь
мой профессионализм?
— Что, прямо в машине?
— Ты так спрашиваешь, как будто никогда раньше не
трахался в машине.
— Я уже и не помню, когда это была.
— Ну так давай вспомним.
Сложив брови домиком, Зак погладил мою перебинтованную
голову, затем еще раз глотнул из бутылки и, закрыв ее, сунул обратно в
бардачок.
— Зак, а ты что к этой Маше испытывал? Неужели только
неприязнь?
— А тебе-то какая разница?
— Понимаешь, Зак, мы успели с ней подружиться. Она о
тебе многое рассказывала, — И что же она рассказывала?
— В основном глупости какие-то болтала, но мне
показалось, что она по уши в тебя втрескалась, — Да ну ее к черту!
Привыкла от жизни одни конфетки получать. Папаша ее, я узнавал специально, при
всех режимах как сыр в масле катался.
Вот и избаловал дочку, вырастил примадонной.
А по мне, так шизофреничкой сделал.
— А зачем ты посадил ее на иглу?
— А что мне оставалось делать? Не жениться же на ней!
— Ну хоть немного ты ее жалел?
— Я вообще не умею жалеть баб, потому что они
законченные шлюхи.
— Но ведь Маша не была шлюхой. Она, кажется, художницей
была.
— Какая разница! Не была, так стала бы!
Зак расстегнул «молнию» на брюках и погладил взбугрившийся
член.
— Ну что, Ленка, обожженная ты моя. Давай проверим твою
профессиональную пригодность.
— Давай, — сказала я, вытащила пистолет и, схватив
рукоятку обоими руками, прицелилась в его грудь.
— Ленка, т-т-ты что это, — запинаясь, как ребенок
из логопедической группы, произнес Зак. — Т-тты что надумала? Ш-ш-шуточки
вздумала шутить?
— Какие шуточки, гад? А ну выходи из машины!
— Перестань, Ленка. Я ведь и разозлиться могу.
— Снимай штаны и выходи из машины. Одно лишнее движение
— и стреляю без предупреждения.
— Ты что?!
— Считаю до трех. Раз…
Стянув с себя штаны, Зак открыл дверь и вышел из машины. Он
был такой маленький, такой жалкий в длинной — почти до пят — шелковой рубашке,
застегнутой на все пуговицы, кроме верхней. Даже в темноте было видно, как
дергается его кадык.
Боже мой, неужели это Зак, участник многочисленных
презентаций, тусовок, фуршетов, учредитель какого-то фонда? Известный в Москве
сутенер…
— Зак, ты похож на маленького, запуганного зверька. На
тушканчика. Скажи, тебе страшно? — рассмеялась я.
— Прекрати издеваться, Лена! Это совсем не смешно!
Не выпуская пистолета из правой руки, я размотала
закрывающий лицо бинт и посмотрела Заку в глаза. Ночной ветерок слегка
растрепал мои волосы. Думаю, в этот момент я выглядела обворожительно.
