Странно даже — маленький такой, как воробей, а девчонки его
до ужаса боялись. И я в том числе… Было за что — и лупил нещадно, и на
наркотики мог посадить, как Машу, например, посадил. Да разве ее только? О Заке
в нашей среде шепотом разговаривали. Он ведь из воздуха мот возникнуть.., в
самый неподходящий момент. Он мог такое заставить делать… Страшный, страшный
человек был… Был да сплыл… Одной сволочью на свете стало меньше. И не заплачет
никто, порадуются только. Хотя — кто и чему?
Светка и ей подобные на какое-то время потеряют работу —
богатеньких клиентов еще поискать надо. Тем более — за бугром, с выездом.
Ничего, как-нибудь перетопчутся первое время, а потом найдут себе другого
покровителя — надеюсь, таким же, как Зак, садистом он не будет. А в свободный
полет в нашем деле уйти почти нереально… Впрочем, мне-то какая печаль? За себя
я отомстила, за Машу — тоже. На проституции поставлен жирный крест…
— Машка, а ты с этим мужиком где познакомилась? —
спросил Вадим.
— А тебе-то что?
— Не хамила бы ты, а? Лучше бы всю правду рассказала. Я
пойму. Я же тебе не чужой. Я ведь тебя чуть было опять не потерял.
Представляешь, что бы со мной сделал твой отец?
— «Отец», «отец», — только и слышно. Ты, по-моему,
за него больше переживаешь, чем за меня.
Это тот самый мужик, который посадил меня на наркотики и
отправил в Грецию.
Вадим крутанул руль так, что машину чуть не вынесло на обочину.
— Машка, ты это серьезно?
— Вполне.
— А как же ты его нашла? Ты же ничего не помнишь…
— Как видишь, вспомнила, у меня был его телефон.
— А почему ты мне ничего не сказала? Почему решила
действовать сама? Наврала с три короба: голова болит, голова болит. Зачем ты
меня обманывала?
— Какое это имеет значение?
— Большое, Машка. Сама подумай, что было бы, если бы я
не подоспел вовремя? Тебя бы уже не было в живых… — Вадим испуганно посмотрел
на меня, словно хотел убедиться в том, что я никуда не исчезла.
— А что же ты в сауну проституток заказал? —
усмехнулась я.
— Машуль, ну прости. Это все Толик… — Вадим, как
улитка, втянул голову в плечи. Казалось, он сейчас расплачется. — Я против
был. Толик для себя заказал.
— Толик?! Он что, половой гигант?! Ведь было несколько
девушек.
— Машка, я ей-богу, не хотел. Прости.
— Еще скажи, что больше так не будешь.
Вадим покраснел как вареный рак и пропыхтел:
— Я больше никогда не буду, честное слово.
— Эх ты, — рассмеялась я и отвернулась к окну.
Машина свернула с шоссе, спустилась к реке и остановилась.
Вадим вытащил тело Зака из багажника и положил на землю. Затем присел на
корточки и стал внимательно его рассматривать в мертвенно-белом свете ближних
фар.
— Маш, выходит, ты к этому мужику сбежала?
— К этому.
— И что ты в нем нашла? Ни рожи ни кожи.
— Когда тебя посадят на иглу, урод и тот красавцем
покажется.
— Вот гад! Жалко даже, что я его с одного выстрела
уложил. Нужно было ему придумать что-нибудь такое, чтобы он подольше мучился.
Машка, я тебя очень прошу, никогда ничего не предпринимай в одиночку.
В сумочке, заставив нас вздрогнуть, громко зазвонил
мобильный. «Мама, конечно», — поняла я.
— Доченька, как твои дела? — Это действительно
была она.
— Мамочка, не волнуйся, я скоро приеду. Мне очень
нравится в Москве. Мы ходим по театрам, выставкам, галереям. Москва
замечательный город.
— Возвращайся побыстрее, доченька. Мы с папой тебя
ждем.
Закончив разговор, я тяжело вздохнула и уставилась на
мертвого Зака.
— Машка, ну ты и врешь! Где ты так научилась?
— Учись, студент, пока я жива, — невесело пошутила
я. — Послушай, а что мы на этого жмурика любуемся? Повесь ему грузило на
шею и брось в воду.
— Как скажешь.
Вадим походил нагнувшись вдоль прибрежных кустов темного
ивняка в поисках большого камня.
Обнаружив наконец подходящий — замшелый округлый валун,
чем-то похожий на бейсбольную биту (мне приходилось видеть такие), — он
подтащил тело Зака поближе к воде и, привязав груз веревкой к его ногам,
волоком потащил в глубину.
Я наблюдала за его действиями издалека. Картинка показалась
мне смутно знакомой. Ночь, покойник, река… Ну конечно же! Дружок Драного,
которого я так лихо, с одного выстрела (ни дать ни взять — заправский киллер),
уложила в собственной квартире… Едва дождавшись ночи, мы с Максом привезли
замотанное в покрывало тело на пустынный берег и бросили в воду. Макс точно так
же тащил его за собой. А потом мы с ним… Нет, не буду я ничего вспоминать.
Больно же! До сих пор душа болит…
Вадим выскочил из воды, трусцой пробежался к машине, достал
полотенце, растерся досуха и сел рядом со мной. Я уткнулась носом в прохладное
широкое плечо и жалобно всхлипнула.
— Успокойся, солнышко мое, все уже позади, —
ласково сказал он.
— Вадим, прости меня, я давно хотела тебе сказать. Я
переспала со многими мужчинами.
Этот сукин сын, от которого мы сейчас избавились, хотел
вернуть меня к прошлой жизни. Для него любящая женщина — шлюха. Ой, я сама не
знаю, что говорю, и ты мне, конечно, не поверишь. Но.., если бы ты знал, Вадим,
чем я занималась раньше, ты бы не сидел сейчас рядом со мной. Тебе бы и в
голову не пришло называть меня своей невестой. Чем я отличаюсь от тех девушек,
с которыми вы развлекались сегодня в сауне? Ничем, мой милый, ничем… Я.., я
должна была открыться тебе в самом начале. Но я не сделала этого. У меня бы язык
не повернулся сказать, что до знакомства с тобой я была шлюхой. А потом об этом
узнал бы папа…
— Прекрати на себя наговаривать! — встряхнул меня
за плечи Вадим. — Я не желаю это слушать, Да, я знаю, что этот гад посадил
тебя на наркотики, да, я знаю, что ты с ним спала. Он просто воспользовался
твоей слабостью. Тебе хочется сделать мне больно? Ты не можешь простить
проституток в сауне? Это я должен просить у тебя прощения, девочка моя.
Я тупо смотрела в одну точку и уже жалела о том, что чуть
было не проговорилась. Кому нужно мое прошлое? Никому. И в первую очередь оно
не нужно мне. Я отказываюсь от своей прошлой жизни, я готова плюнуть в лицо
любому, кто хотя бы случайно напомнит мне о нем. Все прошло. Все прошло вместе
со смертью Зака…
