Из груди вырвался громкий стон.
— Машенька, ну что ты такое говоришь, родная? Может,
позвать тебе врача?
— Врач мне не нужен. Я не находила в себе сил сказать
правду. Но.., вы с отцом стали для меня настоящими родителями. Ближе вас у меня
никого нет.
Я перевела дух и продолжила:
— Меня зовут Лена. Я была проституткой. Теперь мне
стыдно за свое прошлое. Я хочу забыть его, но у меня ничего не получается,
ничего.
Закрыв лицо руками, я заплакала.
— Мамочка, прости меня, если сможешь, прости, —
вырвался из горла беспомощный крик. — Ты представить себе не можешь, как я
хотела быть Машей! Но я Лена, Лена! — Я упала на колени и прижалась к
маминым ногам. Рыдала я так сильно, что в комнату вошел отец. Оторвав меня от
матери, он уложил меня на кровать и заботливо укрыл теплым верблюжьим пледом.
— Машенька не в себе, — объяснила мама. —
Смерть Вадима выбила ее из колеи. Надо бы пригласить к ней психоаналитика.
— Клава, в Москве она нашла человека, который посадил
ее на иглу.
— Что?! — Мама испуганно зажала рот
ладонью. — Виталик, ты должен с ним разобраться! — сказала она чуть
позже. — Этого выродка надо… убить.
— Он мертв, Клава. С ним разобрался Вадим.
— Я не Маша, не Маша, — опять затвердила я на
одной ноте.
Мама вызвала врача, и тот, не мешкая, ввел мне
успокоительное. Я почувствовала, как закружилась голова, и провалилась в сон.
Глава 25
Проснулась я рано утром. Стрелки будильника, вытянувшись в
одну линию, показывали шесть. Мама дремала в кресле у окна. Бедная, как она
устала… И зачем только я мучила ее своими откровениями? Кому они нужны? Ради этих
милейших людей, вытащивших меня с того света, я должна стать Машей и стану ей.
А Лена? А что Лена? Лены больше нет. Подумаешь, не велика потеря!
— Машенька, как ты себя чувствуешь? — спросила
мама, едва открыв глаза.
Я приподнялась на локте и с грустью посмотрела на нее:
— Я-то хорошо, мамочка, а вот ты вею ночь не спала.
— Солнышко мое, как я могла спать, если ты находилась в
таком состоянии?
— Ты просидела рядом со мной целую ночь?
— Конечно, дочка. А разве могло быть по-другому?
— Но ведь ты устала! Мамочка, тебе нужно отдохнуть.
— Доченька, я совсем не устала! Я рада слышать твой
звонкий голосок!
Я бросилась к матери на шею и осыпала ее поцелуями.
— Мамочка, я в полном порядке. Я чувствую себя
великолепно!
— Ну вот и хорошо.
— Я больше никогда не пойду против воли отца, мама. Мне
так жалко Вадима. Мне кажется, он меня все-таки любил…
— Конечно, моя девочка. Ты такая красивая, тебя
невозможно не любить.
— Я привыкла к нему за эти дни…
— Мы с папой не были в восторге от него, но… он
по-настоящему о тебе заботился, Маша, надо отдать ему должное, когда ты уехала
в Грецию, он места себе не находил.
— Если бы Вадим остался жив, я бы обязательно нашла для
него добрые слова. — Я подняла голову и, вздрогнув, спросила:
— Мамочка, а почему мы скупимся на любовь?
— Не знаю, доченька. Наверное, человек так уж устроен.
Помнишь сказку о синей птице? Дети пошли искать ее за тридевять земель, а она
оказалась дома — только руку протяни.
— А почему люди боятся настоящей любви?
— Боятся? Вот уж не знаю. Наверное, не хотят попадать в
зависимость.
— Разве это так страшно — попасть в зависимость от
любимого человека?
— Да, доченька. Я люблю отца, но я… Яне состоялась как
личность.
Мама достала платок и вытерла глаза.
— Мамочка, а если ты зависишь от любви, это тоже
страшно? — растерянно спросила я.
— Конечно, Маша, — немного подумав, ответила она.
— Но почему?
— Потому что ничего вечного не бывает.
У любви тоже бывает начало и конец.
— Даже у самой большой любви?
— Даже у самой большой.
Мы с мамой спустились в столовую и сели завтракать.
— А что папа? Уже уехал? — намазывая хлеб джемом,
спросила я.
— Доченька, ты, наверное, забыла, но сегодня наш папа
именинник.
— У него день рождения?
— Да.
— А когда мы будем его поздравлять?
— Вечером, дочка.
— Сегодня вечером?
— Ну конечно! Часам к семи приедут гости.
Будет шумно, весело. Правда, папа хотел все отменить…
— Отменить? Почему?
— Потому что ты еще слишком слаба, моя деточка.
— Мамочка, не надо ничего отменять! Я прекрасно себя
чувствую!
— Я сказала отцу то же самое. Да и развеяться тебе
нужно. Так что торжество обязательно состоится.
— Доченька, доброе утро, — раздался за спиной
голос отца. Он поцеловал меня в щеку и сел рядом.
— Пап, так ты сегодня у нас именинник?
— Да, Машенька.
— Тогда я поздравляю тебя!
Похлопав меня по руке, отец виновато сказал:
— Я не хотел ничего отмечать, дочка, но… Как-то
неудобно перед людьми, понимаешь?
— Понимаю, папка! Обязательно будем отмечать! —
закричала я и захлопала в ладоши.
После завтрака я выбежала на улицу и увидела Толика.
— Здравствуй, Маша, — явно не собираясь уходить,
поздоровался он.
— Привет, а ты кого-то ждешь? Отца?
— Нет, Маша. Я это… Я к тебе приехал.
— Ко мне?
— Ну да. Может, куда съездим?
— С чего бы это?
Вместо ответа Толик стал топтаться на месте.
Выглядел он до смешного глупо.
— А, ты решил занять место Вадима, — с издевкой
произнесла я. — Свято место пусто не бывает…
— Маша, ну зачем ты так?
