— Да ты ни на одну, ни на другую не похожа, —
засмеялся Макс.
— Не важно. Главное, что это я.
Чуть позже мы распили бутылку шампанского.
Как выяснилось, день только начался. Макс взял ружье и пошел
поохотиться на уток.
— Машуль, я на часик только, хорошо?
— Иди, иди, а я пока на стол накрою. Есть хочется, сил
нет!
Наверное, счастливей меня не было человека на свете. Я, как
птичка, порхала по дому, пела и накрывала на стол. Так, свечи стоят, шампанское
есть, салатик, отбивные, заботливо положенные в корзинку моими родителями.
В прихожей едва слышно хлопнула дверь.
— Макс, ты уже вернулся? — закричала я и,
повернувшись, испуганно застыла на месте.
Передо мной стоял Толик. Он был ужасно бледен. В руках его
был большой пистолет.
— Толик, ты?!
— Я.
— А как ты сюда попал? На КПП ведь охранники сидят.
— Для меня никаких преград не существует. Захотел сюда
пройти и прошел.
— Но нам хочется побыть вдвоем…
— Я буду третьим.
— А зачем тебе пистолет?
— Я хочу прострелить твою глупую башку.
— Зачем?
— И ты еще спрашиваешь! Ты, случайно, замуж не
собралась?
— Собралась.
— А что так быстро?
— Так получилось.
— Тогда какого хрена ты мне пудрила мозги?
— Я тебе ничего не пудрила.
— Пудрила, пудрила, и довольно эффективно.
— Толик, если ты уйдешь, я забуду, что ты сюда
приходил.
— Я не уйду.
— А ты не боишься, что мой отец убьет тебя за такие
шуточки?
— Ничего он не сделает. Я все равно от него ухожу Я
никогда не засиживаюсь подолгу на одном месте. А наказать тебя мне хочется. Ой
как хочется.
— Но за что?
— Не люблю оставаться в дураках, Маша. Из-за тебя мне
пришлось грохнуть твоего первого женишка. Зачем мне лишние конкуренты? Честно
говоря, я думал, что следующим твоим женишком стану я. А ты меня так обломала…
Такие вещи не прощаются…
— Так это ты убил Вадима?
— Конечно, крошка, но его смерть, похоже, тебя совсем
не всколыхнула. Еще тело в морге стыло, а ты уже нашла себе нового утешителя.
— Послушай, но ты ведь погнал машину в Москву.
— Я ехал за вами. По-тихому, без фар. Оставил машину у
обочины и к берегу пошел пешком.
Я даже видел, как вы трахались. А ты темпераментная, сучка.
Даже слишком темпераментная…
— Ну и сволочь ты, Толик! — закричала я, сжав
кулаки. — Я всегда знала, что ты сволочь! Ты все делаешь исподтишка.
Буквально все.. Ты убил не только Вадима, в Москве ты убил своего двоюродного
брата! Ты убил Таньку! Скажи честно, зачем ты ее убил?!
— Откуда ты про все это знаешь?
Глаза Толика испуганно забегали.
— Я знаю все.
— Ну ты, в натуре, умеешь читать мысли, — взял он
себя в руки. — Ну ладно, скажу. Все равно ты покойница. Я убил эту дуру за
то, что она каждый день уговаривала меня сдаться в милицию.
Она, видите ли, честной оказалась, как пионерка, ей-богу. У
меня не было другого выхода… А теперь я прикончу тебя, Маша, потому что ты,
поводив меня за нос, собралась замуж за другого. А чем он лучше меня? Тем, что
у его папаши деньги есть, а у меня нет? Видела бы ты его раньше! У него вообще
ни хрена не было. Он даже спер заначку из моего пиджака!
— Чтоб ты сдох, сволочь!
— Я-то не сдохну, сдохнешь ты. Говорят, ты уже горела
однажды? Жаль, что сразу к праотцам не отправилась. Ну ничего, я могу исправить
ситуацию.
Толик схватил меня за руку, усадил на стул и, вытащив из
кармана веревку, крепко привязал к стулу.
Затем он принес из прихожей канистру с бензином и выплеснул
мутноватую жидкость на ковер.
— Толик, что ты задумал? — заплакала я.
— Ничего страшного, сейчас я чиркну спичкой, и ты
сгоришь вместе с этим гребаным домом.
— Толик, умоляю тебя, не делай этого!
Но Толик меня не слышал. Наверное, он сошел с ума. На лице
его играла сатанинская улыбка. Из груди вырывался хриплый смех. Чиркнув
спичкой, он бросил ее на пол, и ковер загорелся.
— Помогите, помогите, — отчаянно закричала я,
задыхаясь от едкого дыма.
В эту минуту в комнате появился Макс. Толик не мог его
заметить, так как стоял спиной к двери.
Макс быстро вскинул ружье и выстрелил в Толика несколько
раз. Затем он бросился ко мне и вместе со стулом понес к выходу. Я громко
ревела и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание.
— Девочка моя, держись, держись, — кашляя,
бормотал Макс.
У самого порога он споткнулся и упал. Последнее, что я
помню, — язычки пламени, подбиравшиеся к его лицу.
Эпилог
С тех пор прошло более двух лет. Мы не погибли на том
пожаре. Охранники заметили клубы черного дыма и подоспели вовремя. Сначала
вынесли меня, затем Макса. Если не считать нервного потрясения, я почти не
пострадала. А вот Макс… Макс потерял зрение. Врачи говорят, что, увы, сожжена
сетчатка, а она восстановлению не подлежит…
Но это не важно. А главное, что Макс жив, а видит он или
нет, не имеет для меня никакого значения. Мы живем в загородном доме под
Питером и безумно счастливы. У нас подрастает прекрасный сынишка, которого мы
назвали Виталиком. Это в честь моего отца. А еще мы мечтаем о дочке, и она
обязательно у нас появится. Просто нужно немного подождать.
Мы поженились сразу, как только Макса выписали из больницы.
Свадьба была шумной и веселой, какой и положено быть настоящей свадьбе.
Но пожалуй, больше, чем свадьба, мне запомнилось рождение
сына.
Беременность я перенесла очень легко, так как чувствовала
поддержку любимого мужчины.
И родила я тоже легко, даже боли почти не почувствовала.
