– Зачем же ты поехал, – тихо спросила Марина, надеясь, что шум мотора помешает попутчикам услышать их разговор, – если бывал здесь раз двадцать?
– Хочешь, скажу, что из-за тебя? – Арсен смерил ее насмешливым взглядом. – Но мне на самом деле нужно в Псху.
– Ты вспомнил об этом в последний момент?
– Так получилось, – пожал плечами Арсен. – Человек я скорый на подъем. «Тревожный чемоданчик» всегда наготове. Три минуты, и вот я здесь! Как бы тебе этого не хотелось!
– Мне все равно. – Марина отвернулась.
Но выказывать свое равнодушие с каждой минутой становилось все труднее и труднее. Арсен сидел вплотную к ней. К тому же он затеял оживленный разговор с Вадиком и отчаянно при этом жестикулировал, то и дело намеренно или случайно касаясь ее рукой. Марина пыталась отодвинуться, но в конце концов оказалась зажатой в угол. Арсен же словно не замечал ее попыток держаться от него подальше. Он был поглощен беседой с Вадиком, который оказался очень общительным парнем, перебрасывался шутками с Игорем и отвечал на вопросы Костика, который дотошно расспрашивал его обо всем, что попадалось им на глаза.
Невольно Марина стала прислушиваться. Справа между деревьями то появлялась, то исчезала своенравная Бзыбь. Крутая серо-зеленая волна била в скальные откосы берегов, завивалась в тугие косы, пенилась и ревела в улове порогов, шипела и бесновалась в шиверах. Слева, среди густой зелени и стеблей кукурузы, виднелись редкие дома, и везде, куда хватало глаз, – ульи, ульи, ульи... Усатые пасечники призывно махали руками, приглашая завернуть к их столикам, где стояли банки с медом, лежали соты и завернутые в марлю куски прополиса.
– Горный мед – радость жизни! – выкрикнул Игорь и поцеловал кончики пальцев. – А с грецким орехом – м-м-м! Язык проглотишь!
Он резко вывернул руль, объезжая с пяток коров, которые стояли на трассе, лениво обмахиваясь хвостами.
– Это особые коровы! – снова прокричал Игорь. – Порода такая. Горно-спортивная! Абхазская ребристо-скаковая! Скажи им: «Гав!» – бегом на елку залезут!
Марина расхохоталась, а Арсен пояснил:
– Мухи буренок донимают, а на трассе их ветерком обдувает.
И правда, Игорю еще не раз пришлось выполнять лихие маневры, чтобы объехать вальяжных коров, а то и большие стада коз, которые сопровождали пастухи в войлочных или широкополых соломенных шляпах, загоревшие до черноты и высохшие, как старая чинара. Опираясь на длинные посохи-алабаши, они шли пешком, изредка ехали верхом, и почти всегда их сопровождали огромные кудлатые собаки, которые провожали «уазик» мрачными взглядами.
То и дело навстречу их автомобилю попадались экскурсионные автобусы, обгоняли или, наоборот, уступали дорогу точно такие же открытые «уазики», заполненные под завязку отдыхающими. Люди смеялись, махали руками, приветствуя друг друга; толпились у подвесного моста через Бзыбь; развешивали на ветках разноцветные ленточки у водопада «Женские слезы»; толкались у прилавков базарчика возле Голубого озера; выстроившись в очередь, целовали какой-то камень, потому что небритый абхаз в черкеске с газырями уверял, что это первейшее средство от несчастной любви...
У Голубого озера они задержались надолго. Сабрина не успокоилась, пока Костик не выложил приличную сумму за серебряные украшения: серьги, парочку браслетов, какие-то кулоны с полудрагоценными камнями. Жора купил себе бутафорскую саблю, Вадик – набор кинжалов, Галина – три горячих хачапури с мясом. Марина выбрала себе узкий браслет с инкрустацией и трижды попробовала вино у продавцов, которые протягивали его в пластиковых стаканчиках и не отставали, пока она не сделала несколько глотков.
Жора, Вадик, Сабрина и Костик спустились к озеру, чья вода действительно отливала бирюзой. Оно разлеглось у подножия высокой и отвесной скалы в паре десятков метров ниже трассы. Берега самого озера и впадавшей в него горной речушки усыпали отдыхающие. Веселые, радостно-возбужденные, они громко перекликались, сновали вверх и вниз по лестницам и камням, с восторгом взирали на двух огромных павлинов, чьи резкие и довольно противные крики заглушали грохот водного потока и шум моторов на трассе, пялились на крохотного медвежонка и на печального ослика, на боку которого висело объявление: «Сниму кавказскую пленницу – 50 рублей». Это объявление вызвало новый приступ смеха у Марины, но ее попутчики посмотрели на нее с недоумением. Все, кроме Арсена, потому что он странным образом испарился, стоило Игорю поставить машину на стоянку возле базарчика. Правда, возле ослика выстроилась очередь юных скромниц, красавиц, спортсменок и даже комсомолок, судя по виду, семидесятых годов.
Сабрина первым делом взобралась на лошадь. На ее плечи набросили бурку, на голову натянули косматую папаху, в руки дали допотопное ружье. Костик самозабвенно ее фотографировал: сначала на лошади, затем рядом с чучелом медведя, потом на огромном камне, где Сабрина села в позе андерсеновской русалки, и после уже без разбора везде, где ступала нога «маленькой ведьмы»: под пальмой, на фоне озера, на ослике и снова у прилавка с бижутерией.
Жора тоже взобрался на лошадь и принялся лихо размахивать саблей. Его примеру последовал Вадик, затем всем миром подтолкнули Костика под зад, и он тоже взгромоздился на лошадь. Вцепившись в поводья, он с опаской косился под копыта лошади, а та, чувствуя его страх, принялась нервно переступать ногами.
Сабрина – она все же успела переобуться в кроссовки – ловко перескакивала с камня на камень, и фотографировала банкира с разных точек, подбадривая его одобрительными криками:
– Костик, браво! Ты – супер! Костик – ты просто класс! Прошу тебя, взмахни, как Жорик, саблей!
Банкир напыжился, поднял вверх саблю, но лошадь в этот момент опять переступила ногами, и Костик, побледнев, вцепился в ее гриву обеими руками. Сабля упала на камни. Сабрина, вскрикнув, со всех ног бросилась к нему на помощь, но ее опередили Жора и Вадик. Совместными усилиями они сняли банкира с лошади. Костик вытер платком вспотевшее лицо и удрученно развел руками. Сабрина обняла его и поцеловала в лоб. Банкир тотчас расцвел, обнял «ведьмочку» за талию и бросил окрест победный взгляд.
Марина наблюдала за этой суетой сверху. Она сделала несколько снимков озера, но старалась держаться в стороне от шумной толпы. Арсен исчез, и настроение у нее мгновенно упало. Игорь был занят разговором с двумя гаишниками, которые следили за порядком на озере. Галина, прижимая к себе пакет с хачапури, совсем как лошадь, нетерпеливо топталась на месте. Жора и Вадик никак не реагировали на ее просьбы вернуться к машине. Сабрина полностью завладела их вниманием. Признаться, все мужчины вокруг, независимо от возраста и семейного положения, глазели на нее без зазрения совести. Кто-то бросал взгляды украдкой, кто-то – в открытую. Но и в том и в другом случае это были откровенно восхищенные взгляды. Присутствие упитанного Костика никого не смущало. Впрочем, Сабрину тоже. Она стреляла глазками по сторонам, ослепительно улыбалась и кокетливо смущалась в ответ на игривые комплименты в свой адрес.
В небольшом открытом кафе Марина заказала себе чашечку кофе и уселась за столик таким образом, чтобы не видеть Сабрину и ее кавалеров. Она смотрела на отвесные стены ущелья и на густые заросли, затянувшие его дно, на быструю и ворчливую Бзыбь, на высоченные горные пики с серыми языками осыпей и белыми – нерастаявших снегов, на высоченные ели и самшиты, на вековые дубы и клены. Смотрела, и странное чувство нарастало, нарастало и наконец окончательно поглотило ее. Чувство нереальности происходящего. Чувство отстраненности от всего, что в этот момент происходило на трассе, на площадке возле Голубого озера или на берегу Бзыби.
