Вернее, так сказал Колдун.
Снова захрипел динамик внутренней связи.
— Что там у вас? — на этот раз послышался голос Кири. Судя по голосу, начохр был сильно озадачен, если не сказать — напуган. — «Крота» трясет, как на случке!
Но вряд ли Кирю напугало именно это.
— Жопа у нас, — коротко и емко ответил полковник. — У тебя что? Где ты?
— Возле ДУК-камеры. — Киря замялся. — Тут это… Такое дело…
— Какое?
— Непонятное. Какая-то фигня с люком. Его как бы это… как бы залапал кто-то… Как бы в металл впечатался…
— Кто впечатался? — Гришко бросил еще один многозначительный взгляд на Стаса. — Объясни, Киря.
— Не могу. Это надо видеть.
Гришко снова посмотрел на Стаса. Ответил в микрофон:
— Ладно, разберемся. Только не сейчас. Позже.
Пауза.
— Похоже, Кирю ты удивил, Стас, — еще один многозначительный взгляд, брошенный в его сторону. — И меня начинаешь удивлять. С Колдуном, говоришь, встречался? Полезным, говоришь, стал? Видишь, что снаружи? Ну-ну, проверим. Левее и ниже, значит? Попробуем. Только учти: если что — лучше сам сразу лезь в ДУК-камеру.
— Еще левее, — подсказал Стас, наблюдая сквозь обшивку за неуклюжими маневрами подземлодки. — Еще ниже.
— Внимание всем, — объявил Гришко по внутренней связи. — Срочное погружение!
— Еще! — продолжал «наводить» субтеррину Стас. — Еще ниже. Вот так!
«Боевой крот» взял сильный крен на нос. Пол перекосился настолько, что трудно было стоять. Стас вцепился в скобу-поручень над пультом и в спинку командирского кресла. Он буквально повис над головой Гришко. Зато субтеррина попала точно в проем между твердой породой. «Боевой крот» скользнул вниз, как нож в ножны.
Буры и шнеки вспучили забивший пустоты рыхлый грунт, как будто вспенили воду.
Скорость резко увеличилась.
— Михеич, сбавь мощность! — велел Гришко. Покосился на Стаса. — И правда, легко идет.
Стас кивнул, стараясь не отвлекаться. Он полностью сосредоточился на узком проходе, в который буквально проваливалась субтеррина.
— Катя, что скажешь?
— Сонар барахлит! — отозвался из динамика взволнованный голос. — Ничего не вижу. Не слышу. Ничего не понимаю!
От акустика и поврежденной аппаратуры сейчас было мало проку.
— Куда сворачивать, ясновидец? — Гришко повернулся к Стасу.
— Никуда. Прямо и вниз. Все время прямо и вниз.
— Все время?
— Да.
Проход, похожий на русло подземной реки и заполненный сыпучим грунтом, шел именно так: вниз и прямо. Стас, особое зрение которого пронизывало грунт и проникало немного дальше, с удивлением разглядывал гладкие отполированные стенки и округлые своды, которых сейчас не мог видеть никто, кроме него. Трудно было поверить, что эта труба, пробитая в необычайно твердых гранитно-алмазных (или из чего они там состоят?) залежах, — естественного происхождения.
— Что видишь, Стас? — спросил Гришко.
Хорошо… Если полковник спрашивает у него об этом и если спрашивает так, значит, уже не сомневался в том, что он ВИДИТ.
— Проход, — коротко ответил Стас. Расписывать, насколько странно выглядит подземный туннель, по которому они двигались, не хотелось.
Напряженное молчание затягивалось. Первым не выдержал Михеич.
— Эй, мы вообще где? — раздался из динамика его ворчливый голос. — Какая глубина?
— Большая, — процедил Гришко, вперившись взглядом в показания приборов на пульте.
— А поточнее?
— Тебе лучше не знать, Михеич.
Лицо у полковника было бледным. Похоже, его самого это знание сильно огорчало.
— «Крот» вообще рассчитан на такие глубины? — забеспокоился Додик.
— Скоро выясним, — вздохнул Гришко.
Гранитная труба, ведущая вниз, начала расширяться. Гладкие стенки и своды раздвинулись, образуя причудливую сеть пещер, лишь наполовину заполненную осадочными породами.
— Теперь «крота» можно выравнивать — сказал Стас. — Аккуратно.
— Ну, слава богу, — проворчал Гришко. — А то уж я думал, мы пройдем всю землю насквозь.
Крен ушел. Перекошенный пол вновь стал пригодным для того, чтобы на нем стояли.
— Куда теперь? — полковник вытер лоб.
Стас сдержал улыбку. Ишь ты как! Сам Гришко советуется с «гэшником»-Хвостопадом.
— Прямо. Только осторожнее: впереди…
Договорить он не успел: подземлодку тряхнуло, затем «крот» завалился на правый борт. Пол снова сильно накренился.
— В чем дело?! — напрягся полковник.
— Пустоты, — объяснил Стас. — Мы вышли в пустоты.
Выпали вернее. Вывалились.
— Стоп машина! — приказал Гришко по внутренней связи.
Движки заглохли. «Боевой крот» остановился.
— Михеич, выдвинуть шасси, выровнять корпус. Запустить стабилизацию.
Вибрация, легкое подрагивание… Из титанового корпуса выдвинулись гусеничные платформы. Завертелись треки, устанавливая машину в нужное положение. Пол снова выровнялся.
Стас тем временем осматривал и прослушивал пространство снаружи. Искаженное эхо пустых пещер мешалось и путалось, обращая позвякивание и лязг металла в какую-то пугающую какофонию, в которой чудились чьи-то вопли, стоны, рев…
— Михеич, запусти проверку систем. У меня что-то с навигацией. Отказала по полной, а она нам сейчас нужна как воздух. И у Катерины акустика навернулась.
— Понял, — пробурчал Михеич. — Посмотрю, что можно сделать.
— Посмотри-посмотри.
Гришко щелкнул тумблером связи, перевел взгляд на Стаса.
— И мне тоже надо кое-что посмотреть, — добавил он в уже выключенный микрофон.
* * *
— Та-а-ак, ну и что это такое? — Гришко стоял перед люком ДУК-камеры и разглядывал две отпечатавшиеся в металле ладони.
«Прислонять», — гласила надпись между ними. Киря беспокойно поглядывал то на полковника, то на Стаса.
Стас едва сдержал улыбку. Нет, его радовало вовсе не замешательство полковника и недоумение начохра. Это все мелочи. Главное, что он не сошел с ума. Следы от рук никуда не делись, они являлись физическим свидетельством того, что здесь случилось. И что происходило после. Если ЭТО видят сейчас Киря и Гришко, значит, ЭТО точно не глюк, рожденный воспаленным воображением Стаса. Дико? Да. Необъяснимо? Факт. Но раз есть следы от рук, то было и все остальное.
— Я спрашиваю, что это? — повторил свой вопрос Гришко, ни к кому конкретно, вроде бы, не обращаясь.
