— Таня?
— Я! — настороженно откликнулась медик.
«Он что, идиот? — удивился Стас. — Таня — с Кирей, она давно уже не…»
— Как там Катя?
Теперь к удивлению примешалась тревога. Катя? А она-то тут при чем? Она же тоже не… Она же с Лёней. Давно. Была.
— Плохо, — голос Тани стал тише и глуше. Стас представил, как медик прикрывает микрофон и рот руками, чтобы не волновать пациентку. — И становится все хуже. Может быть, сутки еще протянет. И то я не уверена.
— Киря, Михеич! — вызвал Гришко и, получив от подчиненных отклики, распорядился: — Дуйте оба в медотсек. Поможете Татьяне.
— В чем? — не поняла Таня.
— Как? — удивился Михеич.
— Нужно вынести Катю к ДУК-камере.
— Зачем? — на этот раз от вопроса не удержался Киря.
— Ей надо наружу.
— Мне? — раздался в динамике удаленный слабый и испуганный голос Кати. Бедняжка! Она была в сознании и все-таки слышала разговор. — Мне туда не надо!
— Вообще-то это надо главным образом нам, — сухо и холодно сказал Гришко. — От Катерины придется избавиться. Прямо сейчас. Только не вздумайте ее убивать!
— Она представляет опасность? — попытался по-своему истолковать слова начальства Киря.
— Она представляет спасение, — ответил полковник. — Наше спасение.
— Кто сказал? — снова вмешался Михеич.
— Колдун.
Пауза.
Чьими устами говорит мертвый Колдун, было известно всем.
— Что за?.. — начал было то ли возмущаться, то ли разбираться Михеич.
— Это приказ, — жестко оборвал его Гришко. — Выполнять. Если не хотите сдохнуть сами, действовать надо быстро.
Щелчок выключенного тумблера оборвал связь.
* * *
Стас, на время потерявший дар речи и ошеломленно слушавший переговоры, отказывался верить собственным ушам. Вот так, значит? На тебе, боже, что нам не гоже… Гришко намеревается скормить Ящеру обреченную на смерть девушку? И чего он этим добьется?
— Надеешься отвлечь Ящера, бросив ему кусок мяса? — Стас смотрел в лицо полковнику.
— Кусок отравленного мяса, — спокойно уточнил тот. — В Катерине сейчас полно яда. Если ящерица за бортом — обычный мутант, то пусть подавится!
— А если не обычный?
— Это тоже сработает.
— Ты хочешь обмануть Ящера? Подсунуть ему вместо девственницы…
— Никакого обмана, — поморщился Гришко. — Тварь хочет девственницу — она ее получит.
Стас опешил:
— Но ведь Катя…
— Да что ты знаешь о ней? — раздраженно фыркнул Гришко.
— А ты? Что такого знаешь ты? Катя была с Лёней.
— И что?
Как что?
— Она жила с ним!
— И что?
Гришко решил поиздеваться?
— А то, что твоя хитрость не поможет!
Полковник устало вздохнул:
— Лёня был не просто сталкером, Стас. Он был лучшим разведчиком «Аида». Он добирался туда, куда не заходил никто из наших.
— И что? — на этот раз уже Стас не понимал, что хочет сказать Гришко.
— Знаешь, сколько раз он бывал в зараженной местности? Знаешь, сколько времени он там провел? Знаешь, сколько бэр словил? И знаешь, как это отражается на мужском здоровье?
Стас ошарашенно смотрел на Гришко. Так вот в чем дело!
— Каждый член экипажа прошел медосмотр. Катя — чистая девочка. И она все равно умирает. Так путь ее смерть принесет пользу живым.
До сих пор все происходящее казалось Стасу жутким фарсом. Только теперь стало ясно: да, Гришко действительно намерен пожертвовать Катей ради спасения «крота» и оставшегося экипажа. Но эта жертва… Это же дикость! Это…
— Это безумие!
— Как и все, что творится вокруг, — пожал плечами полковник. — Как и твои разговоры с призраком! Как ящерица, которую не берет бур! Как подземные дворцы и цари с арканами! Как червяки, способные убивать сквозь титановую обшивку! Как лабиринты, в которых полно нечисти! Как деревья, растущие под землей! Как лапы с пальцами-руками, тянущиеся неизвестно откуда! Как ад, через который мы едва проскочили! Да, все это безумие, но мы попали в его эпицентр, а значит, чтобы выжить, тоже должны поступать безумно и действовать по безумным законам! Колдун ясно дал понять, что нужно сделать.
— Ты веришь Колдуну?
— Как и ты.
— Сейчас я ему не…
— А я верю! Он уже спасал наши задницы. Пусть с твоей помощью, но спасал-то все равно он! Когда я ему не поверил, погиб Додик.
— И сейчас ты хочешь по его совету погубить Катю.
— Стас, да посмотри же ты правде в глаза! — не выдержал полковник. — Катя уже мертва. А днем раньше это произойдет или днем позже — неважно. Нам все равно придется отправить ее в ДУК-камеру.
— Но если это произойдет сейчас, значит, ты убьешь ее.
— Вообще-то мы убьем, — безжалостно уточнил Гришко. — Я, ты, Колдун, Киря, Таня, Михеич. Все вместе. Но только для того, чтобы выжить самим. Если Колдун говорит правду.
— А если нет?
— А если да?
— Ты хочешь вышвырнуть ее наружу живой, не будучи ни в чем уверен.
— Я уверен в одном: если бы той долбанной ящерице нужна была мертвая девственница, тварь нашла бы способ расправиться с нами или хотя бы попыталась сделать это. А она ждет.
Захрипел динамик.
— Мы у ДУК-камеры, — доложил Михеич.
Пауза.
— С Катей.
Еще пауза. Стасу показалось, будто на заднем плане он слышит Катин плач. И снова голос Михеича:
— Это действительно необходимо?
— Да, — ответил Гришко без заминки. — Катерину — в камеру и наружу. Стой, Стас! Ты куда?!
Он воспользовался тем, что полковник отвлекся на переговоры, и выскочил из отсека управления. Гришко со своей покалеченной ногой не смог бы за ним угнаться при всем желании. Возможно, догнала бы пуля. Но полковник то ли не захотел стрелять, то ли опоздал. Наверное, все-таки не захотел: Стас был слишком ценным членом экипажа. В отличие от Кати, которая никакой ценности уже не представляла. Ну, разве что как жертва.
Проклятый Колдун!
Стас бежал по коридору-кишке.
«Бум-бум-бум»! — грохотал под ногами металлический пол.
«Бум-м!» Илья — легок на помине, гад! — появился в проеме переборчатой двери. Стоит со своим дурацким бубном, чистенький, словно и не купался в грязюке. К мертвякам грязь не липнет, наверное, что бы они ни делали и что бы ни советовали.
