— Тебе хорошо говорить, — обиделась я, вспомнила
нож с костяной ручкой и поежилась. Такси мы отпустили и теперь брели вдоль
дороги, ожидая попутного транспорта.
— Вот черт, — покачала головой Женька, а я
спросила:
— Чего ты?
— Забыла узнать у этой Наташи, туалет на ночь тоже
запирают?
— По-моему, это глупо.
— По-моему, тоже. Но ты уверяешь, что он был заперт.
Или путаешь?
— Ничего я не путаю, заперт.
— Вот. Думаю, там убийца и прятался. Дождался, когда ты
свалишь, и трупик свистнул.
— Господи, — ахнула я и даже перекрестилась.
— Во какие дела, Анфиса… Я тебе больше скажу: никак
нельзя нам в милицию. Хлопотно, да и шлепнуть могут. У нас с этим просто.
— Ты считаешь, что Аверина убил киллер, то есть что это
заказное убийство?
— А ты что считаешь? — хмыкнула она. Я
остановилась, посмотрела на Женьку и недоверчиво начала:
— Во-первых, нож. Киллеры обычно стреляют. Во-вторых,
возня с трупом: зачем это киллеру? И в-третьих (ты, конечно, можешь смеяться
сколько угодно), кража рукописи из литературного кружка в ту же ночь.
— А это каким боком? — вытаращила глаза Женька.
— Таким. Аверина чем-то заинтересовала моя рукопись. Он
спрашивал, откуда сюжет и не знала ли я какую-то Стеллу. Что-то его
положительно беспокоило.
— Возможно, только рукопись к убийству притянута за
уши. Как ты вообще себе такое представляешь?
— Очень просто. Он кому-то о ней рассказал. Возможно
даже шантажировал. И этот человек его убил.
— Гениально. Но здорово отдает литературой. Давай
посмотрим, что скажут менты, точнее, их экспертиза. А вдруг все это наши
домыслы и парень действительно попал в аварию?
— А труп мне привиделся? — подсказала я.
— Точно. Потому что, если ты права, следующими в списке
покойников должны оказаться мы.
Вот уж, как говорится, язык мой — враг мой, могла бы и
помолчать, авось и пронесло бы… Но Женька промолчать, конечно, не могла, это
совершенно не в ее натуре.
На следующий день, когда я тихо-мирно сидела на работе (по
субботам тоже иногда приходилось работать), позвонила Женька и радостно
сообщила:
— Нашла спонсора, есть все-таки Бог на свете.
— Да, а кто он?
Радости в Женьке поубавилось.
— Черт его знает, толком не представился. Звонила его
секретарша, спрашивала, как связаться с Анной Асадовой, я дала твой телефон,
рабочий. А она мне: «Сергей Леонидович захочет с ней встретиться», будто весь
свет знает, кто такой Сергей Леонидович.
— А откуда они вообще взялись? — нахмурилась я.
— Сказали, от Гавриленко. Я ж ко всем приставала, у
кого бабки водятся, так что неудивительно.
— Неудивительно самим предлагать спонсорские услуги?
— Этих бизнесменов не поймешь. Видно, усмотрели в этом
какую-то выгоду. В общем, я тебя предупредила. Они хотят получить рукопись, ну
и с тобой побазарить.
Разговор внес в мою душу смятение: невесть откуда
появившиеся спонсоры настораживали. Минут через десять после Женькиного звонка
мне пришлось отправиться по делам, и в офис я вернулась только в пять. На моем
столе лежала записка, в которой Верка сообщала, что мне трижды звонили по
поводу рукописи. Координаты не оставили. Странно, — нахмурилась я. —
Что это за сверхсекретная фирма, телефон которой нельзя никому доверить? Мои
размышления на эту тему прервал Денис.
— Ты домой? — спросил он, появляясь из своего
кабинета. — Я тебя отвезу.
Я отправилась к Женьке на работу, а оттуда вместе с ней на
дачу к общей подруге Ленке, домой мы заезжали только на несколько минут,
собрать вещи.
Дача располагалась на берегу реки в чудесном месте погода
соответствовала. Ленка делилась воспоминаниями о своей последней любви, и мы с
Женькой всецело сосредоточились на чужой любовной истории, так что Аверин нас
занимал мало.
В воскресенье, ближе к вечеру, когда мы уже подумывали о
возвращении домой, на даче появились гости, решено было остаться до завтра, а
вечер посвятить шашлыкам и водке. В понедельник рано утром мы с приятными
воспоминаниями и головной болью покинули дачу и разъехались по офисам.
Я клевала носом и завидовала Женьке. Наутро после шашлыков
она всегда выглядит молодцом и на жизнь не жалуется, а вот мне было худо, и я в
который раз зареклась не употреблять спиртных напитков накануне рабочего дня.
За двое суток ничего существенного не произошло: про Аверина
вроде бы уже забыли, лишь в одной из газет в рубрике «На дорогах» появилась
маленькая заметка о его гибели. Похороны были назначены на среду, об этом
Женька узнала, позвонив в офис Аверина. Из милиции к ним не приходили,
следовательно, никакого криминала в его кончине не усмотрели. Я не знала,
радоваться этому или нет. Труп я видела и чокнутой себя не считала, налицо
хитрая операция, кем-то с успехом проведенная, добровольно идти в милицию и
наживать неприятности не хотелось. Тем более что в милиции мне вряд ли
обрадуются, чего доброго еще и потешаться начнут над моим рассказом о трупе. С
другой стороны, как человек честный и к тому же любопытный, я не могла не
думать о том, что совершено убийство и, следовательно, убийцы должны быть
наказаны.
Этим мыслям я предавалась до обеда. Звонков в то утро было
предостаточно, и тот, что раздался в 12.45, был одним из многих.
— Здравствуйте. — Женский голос звучал
завораживающе. — Могу я поговорить с Анфисой Львовной?
— Я слушаю, — привычно ответила я.
— Мы заинтересованы в вашей рукописи. Хотим ее издать.
Ведь я не ошиблась, вы и есть Анна Асадова?
— Это мой псевдоним. Простите, могу я узнать, кто
конкретно заинтересовался моей рукописью?
— Литературное агентство «Парнас», точнее, его
региональное представительство, находящееся в Нижнем Новгороде. Буквально на
днях мы откроем свое представительство и в вашем городе. Располагаться оно
будет на улице III Интернационала в доме, где ранее была стоматологическая
поликлиника. К сожалению, у нас еще не завершен ремонт… но, несмотря на это,
Сергей Леонидович хотел бы с вами встретиться. Если угодно, неофициально.
— Простите, что я спрашиваю, а откуда вы узнали обо
мне?
— Вас рекомендовал Гавриленко. Вы, должно быть,
знакомы?
