— Подожди, ты даже не знаешь, был ли женат этот
Козырной. Может, мы зря нервничаем, может, все это лишь совпадения, то есть то,
что уже случилось, совпадения, а остальное притянуто за уши…
— Либо ты умудрилась написать о том, что произошло на
самом деле. — Тут Женька вздохнула и посмотрела на меня с состраданием. —
Как тебя угораздило, скажи на милость? Либо кто-то спятил и решил с нами
поиграть…
— Хорошо, — кивнула я, чувствуя, что потихоньку
схожу с ума. — Давай прикинем, кто это может быть?
— Любой, прочитавший рукопись, — вздохнула
подружка.
— Их не так много. Тебя и меня исключаем, мы не
маньяки. Ипатов и члены литературного кружка…
— Ипатов, конечно, малость не в себе, уж очень рвется в
гении, но чтоб вовсе съехать с катушек…
— А что, вполне возможно, — воодушевилась
я. — Его пятнадцать лет не печатают, а он убежден в своей гениальности.
Семьи у него нет, денег, кстати, тоже нет, сидит в этом дурацком литературном
кружке, ему уже шестьдесят, а ничего не происходит. Он эксцентричен, очень
самолюбив и мнит себя сверхчеловеком. Подходящая кандидатура.
— Ага, — кисло согласилась Женька. — Одна
загвоздка: как он мог проделать все это? Например, вывезти труп Аверина из
офиса. У него даже машины нет. Он что, вызвал такси?
— На плечах вынес, мужик он довольно крепкий…
— А женщина?
— Эта самая Ольга, она на нем просто помешана, а
влюбленная женщина на многое способна.
— Чушь собачья. А как, по-твоему, он связан с
Козыревым?
— Понятия не имею, — разозлилась я.
— Вот что, для начала займемся психоаналитиком, —
кивнула Женька.
— Как мы займемся психоаналитиком, если не знаем, кто
он?
— Это самая плевая проблема, — отмахнулась
подружка. — Практикующих психоаналитиков в городе немного, Аверин человек
богатый, значит, выбрал самого лучшего. А теперь вспомни, где наша Анька
работает?
— О, черт, как же я забыла. Позвонить ей? —
обрадовалась я.
— Спятила, — покачала головой подружка. — Три
часа ночи. Этим займемся завтра. Мы должны найти убийцу раньше, чем он
доберется до меня.
— До нас, — обиделась я.
— До меня, — посуровела Женька. — Ты в конце
романа остаешься целехонька и даже выходишь замуж. За моего мента, между
прочим.
— А может быть, взять и все рассказать этому самому
менту? — всполошилась я. — Менту верить можно…
— Какой мент, дура?! — рявкнула Женька. — И я
тебя умоляю: без гениальных идей. Речь идет о моей жизни, значит, я и решаю.
Только попробуй сунуться к ментам. Толку ни на грош, а мы очень легко можем
оказаться в психушке. Вот когда у нас появятся доказательства…
— А если не появятся? — усомнилась я.
— Появятся, — заверила Женька. — Тащи
валерьянки, спать надо, завтра тяжелый день.
— Может, лучше коньяка? — предложила я.
— Нет. На все время операции ни капли алкоголя. И еще,
дашь мне свою машину, где она, кстати?
— У Пашки, он сцепление ремонтирует…
— Завтра заберешь.
— Ни за что, — собрав всю силу воли, отрезала я, а
Женька укоризненно покачала головой:
— И не стыдно тебе жмотничать, когда речь идет о моей
жизни. А еще подруга, называется…
— Ладно, бери, — вздохнула я. — Только если
ты ее разобьешь…
— Смотри, накаркаешь… Я прикусила язык и принесла
валерьянки. То ли она не подействовала, то ли мысль о машине, которую придется
доверить Женьке, вгоняла в тоску, но уснула я только под утро. Мне снились
ходячие трупы с ножами в спине, поэтому звонку будильника я порадовалась,
потрясла головой, сказала «уф» и отправилась в ванную.
Женька пила в кухне кофе.
— Отпросись с работы! — крикнула она мне вдогонку,
я выглянула из-за двери и заявила:
— Вчерашние бредни забудь. Особенно ту часть, где
говорилось о моей машине. Все это белая горячка.
Я выпила кофе, оделась с особой тщательностью, не реагируя
на Женькино стремление вернуть разговор ко вчерашней теме, и совсем было
собралась покинуть кварру, когда раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и
услышала приятный мужской голос:
— Здравствуйте. Могу я поговорить с Анфисой Львовной?
— Я слушаю, — ответила я и вдруг испугалась
неизвестно чего, сердце застучало с невероятной скоростью а голос предательски
дрогнул.
— Моя фамилия Ярцев. Вы не могли бы подъехать… — Далее
я мало что слышала, потому что Женька, припав ухом к трубке, зловеще
прошептала:
— А вот и мент появился.
Все пять чувств у меня начисто отшибло. Правда, я смогла
пролепетать: «В чем дело?», опять-таки ничего не поняла в его ответе, получила
от Женьки пинок и сказала:
— Да, я подъеду… в котором часу? Женька повесила
трубку, а я стояла, вытянувшись по струнке и тараща на нее глаза.
— Что ты стоишь как пень? — возмутилась подружка,
уперев руки в бока. — Иди. Тебе добираться минут тридцать, а он ждет к
десяти.
— Кто ждет? — поинтересовалась я.
— Мент. Кто тебе звонил, по-твоему? Он занимается
расследованием обстоятельств гибели Аверина.
— Выходит, они знают, что его убили? —
обрадовалась я.
— Так тебе менты и скажут, чего знают. Хитрить начнут.
А ты о трупе помалкивай.
— Как же…
— Помалкивай, я не хочу на тот свет. Тебе хорошо, ты
замуж выйдешь, а мне что прикажешь? Короче, ты ничего! не видела, ничего не
знаешь. Ври близко к правде, то есть рассказывай все как было минус труп.
Шагай.
— Я не могу, — честно созналась я.
— Шагать или врать?
— И то и другое. Дай мне валерьянки. Возьму такси и к
этому менту успею, в крайнем случае опоздаю. Женщины всегда опаздывают, их
вовремя никто и не ждет. А мне надо прийти в себя.
