— Тогда нам нужен план, — вздохнула я. —
Нельзя сидеть и ждать, когда нас укокошат. По мне, Козырев выглядит крайне
подозрительно: жена утонула, он предпочел кремацию — разве это не косвенные
доказательства его вины? Я бы влезла в его сад и как следует пошарила в
георгинах, очень возможно, что труп именно там.
— Пошарить вряд ли получится, — нахмурилась
подружка. — Там охрана, сигнализация и черт-те что еще. А разрешение на
обыск на основании наших домыслов никто не даст, к тому же хороши мы будем,
если трупа в георгинах не окажется… или самих георгинов. Он мог притопить
супругу на Черноморском побережье, а не убивать здесь.
— Возможно, — вынуждена была я согласиться,
напомнив себе, что жизнь — это все-таки не мой роман и вариантов великое
множество. — Но если Аверин действительно усмотрел в романе реальные
события…
— Усмотрел, — кивнула Женька, — потому что
жену Козырева звали Стелла.
Не могу сказать, что меня это удивило. Я вздохнула и
продолжила:
— Если мы правы, значит, где-то есть труп этой самой
Стеллы, и была женщина, которая изображала после ее смерти супругу Козырева.
— При условии, что все было так, как в твоем
романе, — напомнила Женька.
— Я в этом почти уверена. Не зря убили Аверина и хотели
разделаться с нами. Так вот, некая персона изображала жену Козырева и под ее
именем кремирована, значит, где-то этой женщины должно не хватать. —
Получилось не очень складно, но Женька меня поняла.
— Она числится в пропавших без вести?
— Точно. Ко всему прочему, она должна была подходить по
возрасту этой самой Стелле и, очень вероятно, иметь с ней внешнее сходство. А
главное: она должна где-то, когда-то познакомиться с Козыревым.
— Отлично, — кивнула Женька. — Займусь без
вести пропавшими. Мы знаем, когда утонула Стелла, значит искать следует
приблизительно с этого времени.
— Далее, адвокаты, — продолжила я. — Который
из них? Надо решить, идем ли мы в контору?
— Нет, — перебила Женька. — Это опасно. Если
парень не на нашей стороне, долго мы не проживем. Мы и так здорово рискуем.
Особенно я, твой спаситель вот-вот должен меня укокошить. Кстати, странно, что
он до сих пор не объявился.
— Может, и не объявится? — помечтала я. — Вот
вы с ментом, к примеру, не встретились, не полюбили друг друга…
— Молчи лучше, — неожиданно разгневалась
Женька. — Тебе хорошо зубы скалить, а я иду по минному полю. Об адвокатах
попробую навести справки, обо всех троих, может, удастся узнать что-нибудь
любопытное. Хорошо бы адвокат был положительным персонажем, нам надо на кого-то
опереться, и адвокат пришелся бы весьма кстати. Да, самое главное, звони Аньке,
попробуй узнать, кого из психоаналитиков мог посещать Аверин.
Я позвонила, услышала Анькин голос и с места в карьер
спросила:
— К кому в нашем городе богатый псих пойдет открывать
душу?
— К нам, — убежденно заявила Анна.
— Тогда проверь, не был ли у вас на днях Аверин Ярослав
Сергеевич?
— Сейчас гляну. — Анька глянула и сообщила: — Был
такой. Только зря вы им интересуетесь, если я ничего не путаю, он недавно
скончался, вроде в аварию попал. Шеф что-то говорил, точно не помню. Он вообще
говорит много, а в памяти у меня мало остается.
— Слушай, а с твоим шефом поговорить можно? —
насторожилась я.
— Можно. Только вот о чем?
— Об Аверине этом.
— Ты о врачебной этике слыхала?
— Ну…
— Гну. Можешь поговорить с ним о погоде. Он охотно
поддержит разговор, потому что ты в прошлый раз произвела на него неизгладимое
впечатление, он два дня слюну пускал. Я ж говорила, шеф жуткий бабник. Если
надумаешь, приезжай часам к трем, у него будет перерыв, и он с ходу пригласит
тебя отобедать. Ресторан тут неподалеку, вполне приличный…
— Значит, на вопросы о своих пациентах он отвечать не
станет? — перебила я.
— Откуда мне знать? Если не хочет лишиться всех
клиентов, то не станет, но гарантии дать не могу, это уж как разговоритесь. А
зачем тебе Аверин?
— Потом расскажу.
Я повесила трубку и уставилась на Женьку. Та в продолжение
всего разговора сосредоточенно хмурилась и явно что-то затевала.
— Надо ехать, — обреченно сказала я. —
Попробую разговорить этого типа.
— У тебя ничего не выйдет, — презрительно фыркнула
подружка. — Просто так он не расскажет, а у тебя принципы.
— Что ты имеешь в виду? — рассвирепела я.
— То и имею, — вздохнула Женька. — Мужика
надо тонко подвести к разговору, да так, чтобы у него появилось желание самому
все разболтать. Заметь, тонко, потому что он психолог и всякие там
штучки-дрючки махом раскусит. Тебе не справиться.
Поджав губы, я взглянула на Женьку, а потом
поинтересовалась:
— Сама пойдешь?
— Конечно, раз речь идет о моей жизни. К тому же я
созрела для новой любви.
— А как же мент?
— Не говори мне о нем. Мента мне только не хватало,
тогда уж точно укокошат.
Тут я сообразила, что никакого психоаналитика в моем
детективе не было, Женька отказывается от мента и собирается завести роман с
психоаналитиком и таким образом изменить сюжет. Если ей это удастся, то,
возможно, она не только останется в живых, но даже выйдет замуж, хотя я бы за
Анькиного шефа ни за что не пошла. Во-первых, ему уже около пятидесяти,
во-вторых, он был трижды женат, а в-третьих, у него такая внешность, что ему б
не психиатром работать, а в колокол бить в соборе Парижской Богоматери. Но это,
конечно, Женькино дело. Опять же, как ни крути, речь идет о ее жизни, И я бы,
наверное, тоже старалась изменить сюжет. А вдруг она его так изменит, что в
конце укокошат меня? Я тяжко вздохнула и попробовала избавиться от этой мысли.
— Ты чего приуныла? — проявила любопытство Женька.
— Психоаналитиком, пропавшими без вести женщинами и
всякими там адвокатами занимаешься ты, а мне что делать?
— На работу иди. Будет что сообщить, позвоню. Да ключ
от квартиры мне оставь, и от машины, конечно тоже. — Последнее мне
особенно не понравилось.
— Как я тебе ключ от машины оставлю, если он вместе с
машиной у Паши?
— Ну так забери ее…
