— Мы за раскладушками хотели, — обрадовалась
я. — Вот ты пока и…
— Съездили, — перебила Женька и поджала губы,
потом заныла жалобно: — Ромашка, езжай домой, голубь. Ужин сваргань, ты ж
хозяйственный, а у нас… дела, одним словом.
— У меня все готово, — ядовито ухмыльнулся он в
ответ. — В смысле ужина. А если вас где-то кто-то ждет, тем хуже для него,
как родных предупреждаю, ноги выдерну.
— Кому? — испугалась я.
— Этому… с букетом.
— Толику, что ли? — обрадовалась Женька. — И
правильно сделаешь. Анфисе он не пара, ишь шастает… А я не выдержала и заявила:
— Он адвокат. Русанов Анатолий Сергеевич.
— Подумаешь, адвокат… — Тут до подружки дошло, она
малость похлопала глазами, а потом злорадно сказала: — Что я говорила? А как
ты?..
Мне пришлось малость пошептать ей на ухо. Хорошо, что Роман
Андреевич был сильно занят, так как к этому моменту мы выехали на проспект, а
движение здесь очень оживленное, но все равно он пытался изо всех сил
что-нибудь услышать и недовольно хмурился, потому что вряд ли ему это удалось.
Зато Женька все поняла и некоторое время сидела истуканом. Мы миновали
остановку «Садовая», и Ромашка спросил сурово:
— Куда?
— Улица Мичурина, дом пять, квартира три, —
отбарабанила подружка. — И в голову не бери, мы по делу. Статью хочу
писать о пропавших без вести, а Анфиса обещала мне помочь.
Наш шофер этому объяснению не поверил, но промолчал. Через
несколько минут притормозил возле дома номер пять и сказал:
— Здесь ждать буду.
— Жди, голубь, жди, — кивнула Женька и потрусила к
подъезду. Само собой, и я не отставала.
В подъезде мы наконец дали волю своим эмоциям.
— Это что ж получается, Стелла укокошила любовничка,
явилась к мужу, а он укокошил ее, чтоб, значит, семью не позорила. Потом,
прихватив доверчивую дурочку, укатил в Сочи, утопил бедняжку и обеспечил себе
алиби, одновременно смыв позор со своего честного имени.
— Все это еще надо проверить, — напомнила я.
— Мы должны ее найти, — с горящим взглядом
прошептала Женька.
— Кого?
— Пропавшую без вести, ту, которая изображала Стеллу в
Сочи. А когда у нас будут доказательства, я такую статейку забацаю, господину
Козыреву мало не покажется, а прокурору ничего другого не останется, как
засадить его в тюрьму. Мы же вздохнем с облегчением и будем жить долго и
счастливо.
В вышесказанном я сильно сомневалась, но дипломатично
промолчала и только через некоторое время, когда Женька нажимала кнопку звонка
третьей квартиры, удосужилась спросить:
— Куда мы?
— Здесь жила первая пропавшая женщина из нашего списка.
У меня теперь все адреса, так что мы ее найдем, это точно.
Я пожала плечами, дверь распахнулась, и мы увидели мужика
лет пятидесяти, хмурого и явно страдающего с перепоя.
— Ковригина Галина Павловна здесь живет? —
решительно шагнула вперед Женька.
— Ну… жила месяц назад, а теперь не живет.
— А где сейчас проживает? — насторожилась
подружка.
— Пес ее знает… Сгинула.
— А она вам кто будет? — решила я принять участие
в разговоре.
— Никто. Бабы моей дочка. Галька из дома бегать начала
лет с четырнадцати, непутевая. А вы из милиции, что ли?
— Нет, из газеты. Вы ведь объявление о розыске давали?
— Баба моя давала, да что толку? Звонили несколько раз,
потом сестра из Перми звонила, вроде Галька к ней нарисовалась, баба-то моя
поехала, но та уж дальше утекла. Только деньги на ветер выбросила, билеты нынче
кусаются… Чего ее искать? — неожиданно рассвирепел он. — Зима придет,
и сама объявится. Говорю: совсем она непутевая.
— А супруга ваша дома? — поинтересовалась я.
— Нету. Работает, на дежурстве она. Завтра с утра
приходите, ежели что…
— А когда она в Пермь ездила? — всполошилась
Женька.
— Да вот в среду вернулась. В субботу ей сеструха
позвонила, в воскресенье она отправилась, а в среду назад…
Стало ясно: непутевая Галина, которая в субботу еще была
жива и здорова, нам не подходит. Мы торопливо простились и покинули квартиру.
— Так мы никогда ничего не найдем, — нахмурилась
я. — Надо верить в удачу. И не кисни по пустякам, журналистский хлеб
несладок…
Роман Андреевич терпеливо ждал в машине, почитывая
журнальчик.
— Все? — слегка удивился он.
— Какой шустрый, — хмыкнула Женька. — У нас
еще три адреса. Подрядился, так вози.
— Да я с удовольствием, — хмыкнул Роман Андреевич,
отбрасывая журнал.
— Давай-ка к Пироговой Татьяне Матвеевне
наведаемся, — сказала Женька, продемонстрировала мне ее фото и тут же
ткнула пальцем в фотографию Стеллы. Налицо было определенное сходство: возраст,
цвет и длина волос.
— Едем, — неожиданно воодушевилась я, Женька
назвала адрес, а Ромашка лихо рванул с места.
Женька пылала энтузиазмом, и вскоре оказалось, что не зря…
Но лучше все по порядку.
Мы прибыли к типовой пятиэтажке и, обнаружив над подъездной
дверью нужный номер квартиры, поднялись на третий этаж, позвонили, глядя на
обшарпанную дверь и стараясь представить, что нас ждет. Дверь открылась, и мы
увидели девушку лет двадцати семи в розовом домашнем халате. Одного взгляда на
нее было достаточно, чтобы понять: перед нами та самая пропавшая без вести
Пирогова Татьяна. Я, признаться, растерялась, а Женька, сунув ей под нос свое
удостоверение, нахально внедрилась в квартиру. После этого было довольно глупо
стоять на пороге, и я тоже вошла.
— Вы Пирогова Татьяна Матвеевна? — строго спросила
Женька.
— Я, — испуганно кивнула девушка. — А чего
такое?
— Поговорить надо. Вы одна?
— Одна…
— Может, мы пройдем?
— Проходите, — растерянно кивнула хозяйка и
провела нас в крохотную комнатку, метров одиннадцать, не больше. Правда, здесь
было довольно уютно. Мы с удобствами устроились на диване, девушка забралась в
кресло, продолжая взирать на нас с испугом. — Чего случилось-то? —
спросила она плаксиво.
