— А ты откуда об этом знаешь? — разом
насторожились мы.
— Во время трехдневного запоя судьба свела нас с
хорошим человеком, он как раз занимался этим убийством и по пьяному делу много
жаловался. Я бы на его месте тоже жаловался, улик полно, а дело дохлое. От мэра
одни оплеухи, и на братков не больно попрешь, потому как Козырной из таких
братков, что и нашему мэру хороший пинок может отвесить. По всему поэтому ваше
расследование и закончено, дело сдано в архив, а вы со спокойной душой можете
отдыхать. Давайте сгоняем на юг. Слышишь, Анфиса, по телику сказали, там
тридцать градусов и без осадков. Красота.
— И не стыдно тебе бояться бандитов? — нахмурилась
Женька. — А еще майор.
— Я по натуре не боязливый, — разулыбался Роман
Андреевич. — Но очень покойников не уважаю, в смысле не люблю я похороны,
вот что хошь со мной делай. А уж на ваших присутствовать мне и вовсе ни к чему.
Вопрос с повестки дня снят, идемте ужинать. Заметьте, приглашаю вторично.
— Ты кое-чего не знаешь, — вздохнула я с большим
сожалением, потому что чувствовала в словах Романа Андреевича правду истинную,
и она мне, по понятным причинам, не нравилась. — Видишь ли, я написала
детектив, сюжет в нем один к одному эта самая история. А рукопись попала к
Козырному. Без моего ведома, честно. Отправил ее Аверин и погиб буквально на
следующий день. А потом и нас с Женькой пытались укокошить. Так что для нас
единственная возможность покончить со всем этим — вывести убийцу на чистую
воду.
Роман Андреевич хлопнул длинными ресницами и заметно
поскучнел. Потом устроился в кресле, посмотрел на меня и буркнул:
— Рассказывай.
Ну я и рассказала все как есть. То есть как было. Ромашка
слушал внимательно, время от времени кивал или задавал вопросы, что-то уточняя.
Потом потребовал детектив. Получив рукопись, убрел на кухню, где и сидел до
часа ночи, читая и прихлебывая чай из моей любимой чашки (ненароком выяснилось,
что она стала и его любимой чашкой. Что ж теперь, не стоит спорить по
пустякам). Все это время мы с Женькой сидели тихо, точно мыши, не
разговаривали, а больше переглядывались и время от времени наведывались по
очереди в кухню. Закончив чтение, Роман Андреевич появился в комнате, где мы с
Женькой уже устроились на раскладушках, и заявил:
— А мне понравилось.
— Что? — растерялись мы.
— Детектив, конечно. Интересно и читается легко. Ты его
действительно сама написала?
— Конечно, — нахмурилась я.
— Талант, — кивнул он удовлетворенно.
— Ты нам по делу что-нибудь скажи, — не выдержала
Женька. — То, что Анфиса гений, мне известно.
— Могу и по делу, — согласился он. — Значит,
так. Понятия не имею, кто укокошил вашего Аверина, но Козырной здесь скорее
всего ни при чем. Поясняю: Анфиса обнаружила труп, а перед этим передала
Аверину свою рукопись. С точки зрения Козырного, этого вполне достаточно для
того, чтобы вы спешно отправились в лучший мир. А вы, слава богу, живы.
Покушения на вас имели место, но выглядят до того глупо, что и дурак поймет:
господа бандиты здесь ни при чем.
— А кто ж тогда убил Аверина? — растерялась я.
— Будем искать, — развел руками Роман
Андреевич. — Кто знает, кому он насолил до такой степени, что заработал
нож в спину. Заметьте, к кому-то он в своем офисе этой самой спиной повернулся.
— А вдруг это адвокат Русанов? — озарило
Женьку. — Твоему Толику очень бы пошло ножом-то в спину.
— Он вовсе не мой, — испуганно покосившись на
Ромашку, поспешила заверить я, обратив внимание, что при этих Женькиных словах
он сурово нахмурился. — Я и встречалась-то с ним исключительно в интересах
следствия. К тому же твое утверждение за уши притянуто. Пока ничто не указывает
на его присутствие во вторник вечером в офисе Аверина.
— Он, точно он, — зашипела Женька. — Я нутром
чую. Видно же, гада.
— Разберемся, — заверил Роман Андреевич, а я
вздохнула:
— Я уверена: Козырев убил жену.
— Может, и не в доме сынка мэра, — поддакнула
Женька, — а в каком ином месте. Например, в симпатичном особнячке, где они
жить изволят.
— И это проверим, — кивнул наш друг и защитник. —
Но сразу договоримся: без моего чуткого руководства ни шагу.
— Хорошо, — дружно согласились мы, радуясь, что
переложили часть проблем на чужие плечи.
Через десять минут мы легли спать, но уснуть смогли не
сразу. В дверь никто не ломился, и это радовало, как и присутствие мужчины в
доме. Женька поинтересовалась, удобно ли Роману Андреевичу на диване, я тоже в
долгу не осталась и предложила нашему жильцу верблюжье одеяло, под которым в настоящий
момент лежала сама. От одеяла он отказался и посоветовал нам спать. Мы
вздохнули, немного порассматривали потолок, прислушиваясь к громкому сопению с
дивана, и наконец уснули.
Утром Женька вспомнила, что у нее свидание с Колобком. Она
намеревалась что-нибудь узнать о Стелле. Просто так люди на психоаналитика
деньги не выбрасывают, может, причина ее появления у Колобка наведет на
интересные идеи. Роман Андреевич дал на эту встречу «добро», предложив Женьке
для плодотворного извлечения сведений остаться у психоаналитика на ночь,
заверив, что ближе к четырем утра мужики особенно болтливы. Женька отнеслась к
данному утверждению очень серьезно, а вот у меня оно вызвало подозрения, о чем
я не преминула заявить нашему жильцу по дороге на работу. Он обиделся и даже
поклялся, что ничего такого в голове не держал, но все равно не убедил.
На работе меня ожидал сюрприз. Не успели мы с Веркой выпить
по утренней чашке кофе, как в нашей комнате появилась неопределенного возраста
крашенная перекисью девица с короткой стрижкой. Одета она была в лиловое платье
и туфли на платформе, ступала в них, согнув колени, и здорово напоминала корову
на льду. Подошла к моему столу и, глядя на меня с крайней неприязнью,
осведомилась:
— Это вы Анфиса?
— Думаю, для вас я Анфиса Львовна, — ответила я.
— А я Ирина, — заявила она и так на меня
уставилась, точно ожидала, что я свалюсь со стула. Минуты две царила тишина,
крашеная вдруг рассвирепела и визгливо сообщила: — Можете подыскивать себе
работу, — после чего скрылась в кабинете шефа, забыв постучать в его
дверь.
— Это она! — в один голос ахнули мы и оказались
правы.
