Я присоединилась к гражданам, а Роман Андреевич! направился
к милиционеру, с намерением узнать, в чем дело. Через пять минут волосы у меня
на голове буквально зашевелились от ужаса. А произошло следующее: жилец данного
дома из квартиры номер пятьдесят два возвращался с работы. Подъездная дверь
подалась с трудом, это его огорчило, а затем и заинтересовало. Распахнув вторую
дверь, он увидел сидящего на полу за дверью мужчину и с удивлением узнал в нем
своего соседа Новодворцева Артема Николаевича, или нашего Колобка. Зная
Новодворцева уже длительное время и решив, что он вернулся к прежним пагубным
привычкам, или, попросту говоря, запил, мужчина поднял его с намерением
доставить по месту жительства. Вот тут-то он и обратил внимание на весьма
тревожное обстоятельство. Голова Колобка была в крови, а сам он не подавал ни
малейших признаков жизни. Подняв по тревоге весь подъезд, мужчина вызвал
«Скорую» и милицию. «Скорая» приехала только для того, чтобы констатировать
смерть, а милиция продолжала свою работу, опрашивая жильцов с целью обнаружения
свидетелей этого прискорбного происшествия.
Основным свидетелем скорее всего была Женька, но стать им
она не пожелала, потолкалась среди граждан и, ухватив меня за локоть, потащила
к «девятке».
— Ты что, ничего им не расскажешь? — ужаснулась я.
— Нет, конечно, — отрезала Женька. — Колобку
уже не поможешь, а эти ментовские заморочки мне ни к чему. Начнут
расспрашивать, кто да что, язык у меня длинный, сдуру брякну чего, потом сама
не обрадуюсь. Дураку понятно, я следующая на очереди.
— Не говори глупости, — попробовала я ее
утешить. — В романе никакого психоаналитика не было, так что, жив Колобок
или нет, на твоей судьбе это отразиться не может.
— Вот сказанула так сказанула, — хмыкнула
Женька. — Между прочим, два часа назад я пила с ним шампанское и говорила
о любви.
В этот момент появился Роман Андреевич, сел на водительское
место и повернулся к нам:
— Сработано под ограбление. — Чувствовалось,
происходящее ему здорово не нравится. — Карманы вывернуты, все забрали
вплоть до ключей. Кто-то, подкравшись сзади, несколько раз ударил его по
голове. Скорее всего дожидался в подъезде. В пространстве между дверей темно, и
спрятаться там нетрудно, вряд ли Колобок что-нибудь заподозрил, шел себе
спокойно и даже не обернулся.
— Ужас, — заметила Женька и мрачно добавила: —
Найти бы гада…
— Если это ограбление, то скорее всего найдут. А вот
если это как-то связано с вашим делом…
— Связано, — обреченно кивнула Женька и тут же
накинулась на меня: — Завтра с утра звони Толику, мы должны торопиться, а то не
ровен час и меня укокошат. Делай что угодно, но выверни этого типа наизнанку.
Что-то подсказывает мне: твой Толик знает, где искать труп.
— Какой? — испугалась я, мысли о Колобке не
позволяли с легкостью следить за разговором.
— Стеллы! — встряхнула меня Женька и вроде бы
обиделась.
Толику я позвонила на работу около двенадцати. Судя по голосу,
он моему звонку обрадовался. Только я собралась соврать что-нибудь по поводу
своего недельного отсутствия, как он сказал:
— Я звонил тебе, мне сообщили, что ты в командировке в
Сочи.
— Да, — неопределенно ответила я, восхищаясь
Женькиной прозорливостью.
— Как погода на юге?
— Отлично. Удалось немного позагорать.
— Хорошо, когда есть возможность сочетать приятное с
полезным, — засмеялся Толик и совершенно другим голосом спросил: —
Увидимся?
— С удовольствием, — ответила я и уставилась в
стол, потому что с одной стороны сидела Женька и шептала:
«Поласковее с ним», а с другой — Роман Андреевич, он ничего
не шептал, врать не буду, зато строил зверские рожи.
— Сегодня вечером? — уточнил Толик.
— Если ты не против.
— Конечно, нет, — заверил он. — Я заеду за
тобой в семь. Идет?
— Идет, — согласилась я и с облегчением повесила
трубку, сообщив в пустоту: — Это деловое свидание, то есть не свидание даже.
— А оперативная встреча, — кивнула Женька, —
от которой, между прочим, зависит моя жизнь.
На Романа Андреевича это высказывание особого впечатления не
произвело, он продолжал дуться до тех пор, пока Женька не удалилась на работу.
Оставшись со мной наедине, он понемногу взбодрился, а потом и вовсе повеселел,
но ближе к вечеру стал впадать в меланхолию. Вернувшаяся с работы Женька
рекомендовала мне одеться пооживленнее, а Роман Андреевич надолго замолчал,
после чего разразился речью, из которой следовало, что он будет сопровождать
меня на свидание, так как Толик очень опасный тип, это и ежу понятно, а после
кончины Колобка вообще необходимо принять все возможные меры безопасности.
— Что ты лепишь? — возмутилась Женька и накинулась
на меня: — Нет, ты мне скажи, чем вы занимались в Сочи? Майора нам подменили,
он точно с цепи сорвался.
— Хоть ты меня не мучай, — со слезой попросила я,
демонстративно схватила носовой платок и жалобно посмотрела на Романа
Андреевича, пытаясь воззвать к его разуму: — Толик тебя видел, как, скажи на
милость, ты будешь меня сопровождать, не вызвав при этом подозрений? А Толик
наша единственная надежда докопаться до истины. В общем, сиди дома и жди моего
возвращения.
— Знаю я эти ужины при свечах! — неожиданно
рявкнул Роман Андреевич, да так, что Женька сначала в испуге перекрестилась, а
потом удовлетворенно произнесла:
— Быть тебе, Рома, генералом.
В конце концов сошлись на том, что Роман Андреевич будет
сопровождать меня негласно. Пристроится за нами на своей «девятке» и станет
дожидаться в машине окончания встречи.
— В общественном месте, — тут же ввернул
он. — Его квартира не годится.
Женька торопливо кивнула и сказала мне:
— Пригласи Толика в ресторан, чтоб майор на стенку не
лез. В ресторане разговорить врага нетрудно: шампанское, танцы, ты меня
понимаешь…
— Понимаю, — кивнула я, и прения вроде бы
прекратились.
