Первые десять минут я слабо соображала и всерьез собиралась
скончаться от ужаса и отчаяния, но, когда мы свернули с проспекта на улицу
Северную и я поняла, что следуем мы в мой район, причем наикратчайшим путем,
вздохнула с облегчением. Может, все не так скверно и меня действительно везут
домой? Очень подмывало оглянуться и проверить, где «девятка», но я так и не
рискнула. Враги запросто поймут, в чем дело, и тогда у Ромашки не останется
никаких шансов.
До моего дома осталось совсем ничего, и в голову полезли
иные мысли, например, такая: Женька меня в гроб вгонит своим занудством, когда
я расскажу, что имела шанс очень близко познакомиться с Козыревым и этим шансом
не воспользовалась. Я даже поежилась от перспективы иметь с ней такую беседу и
поступила малодушно, то есть решила оставить за собой возможность переиграть
ситуацию. С этой целью, поправляя волосы, я сняла сережку (как мне казалось,
незаметно) и сунула ее за спину на сиденье. Сережка дорогая, и ее, конечно,
страшно жалко зато будет чем похвастать перед Женькой (я имею в виду мою
ловкость и проницательность). Тут мы въехали в родной двор, и моим испытаниям
пришел конец. Козырев и Толик покинули машину и разом протянули руки с целью
извлечения меня. Я отдала предпочтение Толику, а Козыреву улыбнулась. Между
прочим, с истинным восторгом, что жива и наконец-то от него избавлюсь.
— Спасибо, — сказал Толик Козыреву. —
Поезжайте, я задержусь ненадолго.
Родственник вроде бы растерялся, посмотрел на нас, попытался
что-то молвить, но вышло лишь тягучее: «Э-э-э», после чего он простился и был
таков. А мы замерли на тротуаре, таращась друг на друга.
Краем глаза я уловила, как возле соседнего подъезда
остановилась «девятка», и только тогда успокоилась по-настоящему. Толик поднял
взгляд к моим окнам и проронил задумчиво:
— Свет горит.
— Да. Подруга меня поджидает, в ее квартире ремонт…
— Ты рассказывала…
— Извини, что не приглашаю зайти, — пожала я
плечами, предваряя возможную просьбу.
— Я все понимаю, — торопливо заверил Толик, я
сказала:
— До свидания, — и собралась уходить, но он меня
задержал.
— Анфиса.
— Что? — Я вновь начала беспокоиться и на всякий
случай отошла на пару шагов.
— Я должен извиниться… Сегодня был тяжелый день, и я
оказался не лучшим собеседником…
— Все было отлично, — перебила я, он взглянул
удивленно и спросил:
— Да? — А я почувствовала себя дурой. В общем, я
взяла и брякнула:
— Твой родственник, он немного странный…
— Он наглый сукин сын, — заявил Толик. — И
мне бы следовало послать его к черту, но… видишь ли, я был буквально выбит из
колеи. Этот детектив, о котором ты мне рассказала… Моя сестра месяц назад
утонула в Сочи, понимаешь? И я подумал, если человек, приславший мне рукопись,
имел в виду… Он ведь что-то имел в виду, верно?
— Ты хочешь сказать, что Николай Петрович утопил твою
сестру? — не удержалась я, мне очень хотелось, чтобы Толик из врага
превратился в союзника. Его точно громом поразило:
— Что ты? Конечно, нет. Он жутко самонадеянный тип и
наглый до безобразия, но убить Стеллу?.. Кого угодно… — поправился он. —
Нет. Николай на такое не способен. — «Еще как способен, — хотелось
мне сказать. — Пошарь-ка у него в клумбе…» — Эта рукопись меня беспокоит.
Извини, я не должен был впутывать тебя в личные проблемы… испортил тебе вечер.
— Вовсе нет, — заверила я. — Хотя, конечно,
тебе есть над чем задуматься. Я имею в виду, если ты действительно уловил
какое-то сходство между этим детективом и реальными событиями.
— Не в том дело, — поморщился Толик, замолчал,
пожал мне руку и еще раз попросил: — Извини.
После этого мне осталось только удалиться, что я и сделала.
Женька встретила меня в дверях.
— Ну? — спросила она, нервно подергиваясь, и при
этом вроде бы даже грызла ногти.
— Сейчас Ромашка придет и расскажу, чтоб два раза не
мучиться.
Ромашка пришел, и я рассказала обо всем с максимальными
подробностями, правда, для начала накинулась на Женьку:
— Ты, журналистка хренова, неужто не догадалась
справиться о девичьей фамилии этой Стеллы? Она сестра Толика.
Женька рухнула в кресло, сжала на груди руки, повращала
глазами и крякнула:
— Мама моя… Теперь все понятно… Толик кристально чист?
— Не знаю, сначала мне показалось, что Козырной в
ресторане появился не случайно, а потом… словом, я не уверена.
Козырной Женьку очень заинтересовал, а вот Роман Андреевич
начал гневаться:
— Тебя отпустили на встречу с Толиком, а не с этим
подозрительным типом. Я вам русским языком объяснял: держитесь от него
подальше.
— Так ведь что ж ей делать, коли такая удача
привалила? — вступилась за меня Женька.
— Я вам покажу «удачу»! — взвился Роман Андреевич,
и мы на всякий случай притихли.
Само собой, после таких слов рассказывать о сережке я
поостереглась. Мы посидели, поломали головы, высказали кое-какие предположения
и решили лечь спать. И тут зазвонил телефон. Женька схватила трубку, сказала
«да» и сунула ее мне. Поначалу я не узнала голос мужчины, потом и вовсе
растерялась, потому что звонил Козырев.
— Анфиса Львовна, — исключительно вежливо и даже
официально начал он, — простите, что звоню так поздно. Думаю, я должен
извиниться перед вами. Кажется, я вел себя… э-э-э… — «По-свински», —
подсказала я, правда мысленно. — Анатолий мне только что звонил, и я
подумал, что просто обязан извиниться. Я понятия не имел, что у вас… с ним… —
Да он так до утра не выскажется. — В общем, извините. Дело в том, что я
привык к тому, что Анатолий обычно посещает рестораны с коллегами, и решил, что
вы свободны и не имеете перед ним обязательств…
«Ну ты, парень, вывез», — едва не брякнула я, но
вовремя напомнила себе, что я интеллигентная женщина и должна терпеливо ждать,
пока ему надоест трепаться. Кое-какую ясность внести все же следовало, и я
сказала спокойно, но твердо:
— Вы заблуждаетесь, или Анатолий ввел вас в
заблуждение, я не имею перед ним обязательств, если я вас правильно поняла.
Хотя ваше внимание слегка удивило. В любом случае извинение принято и
беспокоиться не о чем.
— Благодарю, — с чувством ответил он, и мы
простились.
