— Мало ли баб на свете? — и тут нашлась
Женька. — Какая-нибудь его подружка. Сама говоришь, мужик он видный, с
бабами у него небось проблем нет.
Возразить мне было нечего, оттого я и затосковала, потому
что знала Женьку с первого класса и уже поняла, куда она клонит. Подружка тоже
молчала, но сверлила меня горящим взглядом и при этом до жути напоминала
известный плакат «Родина-мать зовет», а когда Родина зовет… в общем, сами
знаете что.
— Не хочешь же ты сказать, что мы должны сами
проверить, — жалобно заметила я, а Женька отрезала:
— Хочу. — Выпятила грудь и добавила во взгляд
жару. У Женьки большая слабинка по части выпендрежа, вот и сейчас ей попала
вожжа под хвост, и она начала воображать себя агентом 007. Следовало вернуть
подружку с небес на землю.
— И как ты себе это представляешь? — широко
улыбнувшись, спросила я.
— Да очень просто. Берем лопаты и вскапываем клумбу.
— Ага. И как мы попадем в сад?
— Поправь меня, если я что-то поняла не так, —
хмыкнула Женька и начала загибать пальцы: — Козырев сказал, что он в доме не
живет, что охраны там нет, и даже намекнул на то, что и сигнализация
отсутствует. Так что если калитка заперта (я думаю, все-таки заперта, до того,
чтобы распахнуть ее настежь, не дойдет даже Козырев), так вот, мы перемахнем
через забор, предварительно перебросив i лопаты, и сколько угодно долго будем
трудиться в клумбе.
— Днем? — уточнила я.
— Днем не годится, — заметно приуныла
подружка. — Все-таки особняк, считай, в центре города. Кто-нибудь жутко
глазастый непременно обратит внимание.
— А как же мы ночью?..
— Фонарик возьмем. Есть у тебя фонарик?
— Ну есть…
— Вот видишь.
Все мои аргументы были исчерпаны, с тоской и отчаянием я
смотрела на Женьку, видя, как на ее физиономии ? расцветает счастливейшая из
улыбок.
— И когда пойдем? — вздохнув, спросила я.
— Сегодня, конечно. Чего тянуть?
Остаток дня мы готовились к экспедиции, или к высадке десанта,
не знаю, на что наша затея больше походила (то есть знать я, конечно, знаю, но
сказать не могу, большинство слов будет нецензурными).
В половине одиннадцатого, на всякий случай дважды позвонив в
дом Козырева по телефону и не получив ответа, мы покинули мою квартиру в темных
тренировочных костюмах и кроссовках, я несла две зачехленные лопаты (пришлось
приобрести их в магазине «Садовод» и собственноручно насадить на черенки,
приобретенные там же), Женька несла сложенную стремянку и фонарик. Стремянка хоть
и небольшая, но довольно тяжелая и неудобная к тому же. А до дома Козырева от
меня далековато. Через некоторое время Женька заныла и предложила меняться. Я
согласилась только на фонарик, и после пятиминутной перебранки решено было
ехать на троллейбусе. Разумеется, все обращали на нас внимание, и мне это не
доставило ни малейшей радости. Мало того, какой-то тип предложил помочь и даже
вышел вместе с нами из троллейбуса, Женька сказала ему на ухо несколько слов, и
мужик убежал как ошпаренный.
— Здорово, — подивилась я.
— Надо знать свой народ, — выпятив грудь, заявила
подружка, и мы ходко направились по улице Гороховой, от остановки оставалось
минут пять прогулочным шагом.
Я, по понятным причинам, время не торопила, и к дому мы
подошли, когда уже окончательно стемнело. Напротив горели два фонаря, и мы
поспешили убраться от них в тень.
— Что дальше? — шепотом спросила я, прислоняясь к
забору.
— Стой здесь, а я обегу дом по кругу, проверю.
Проверяла Женька не менее пятнадцати минут, вернулась воодушевленная, я бы даже
сказала, счастливая.
— Местечко нашла, класс. С одной стороны задняя стенка
гаража, с другой наш забор. Самое то.
С какой поры забор стал «наш», я выяснять не решилась, зная
Женькину страсть к занудству. Достигнув нужного места, мы придвинули стремянку
к забору, и тут в моем мозгу мелькнул последний проблеск сознания.
— Найдем мы этот труп, а пока будем звонить в милицию
да пока они там раскачаются, Козырев его перепрячет. Ведь то, что в клумбе
рылись, не скроешь.
— Не успеет, — заверила Женька.
— А вдруг он приедет, пока мы роемся?
— Чего ему здесь ночью делать? — отмахнулась
подружка и первой полезла на стену. Ее устами да мед пить. Она влезла, я
передала ей лопаты, затем тоже поднялась на кирпичную стену. Лежа на животе, мы
с трудом подтянули стремянку и перебросили ее на другую сторону, спустились и
немного постояли, прислушиваясь к ночным шорохам. — Где она? —
прошептала Женька.
— Прямо за домом… Слушай, а вдруг здесь кто-нибудь
есть?
— Брось, посмотри, дом точно вымер.
Дом действительно выглядел абсолютно нежилым. Малость
приободрившись, я повела подружку за собой, и очень скоро мы вышли к клумбе.
— Работы на целую ночь, — зловеще заметила Женька,
расчехливая лопаты. Фонарик нам не понадобился, сюда доходил свет фонаря за
забором, слабый, но достаточный для того, чтобы различать предметы.
— Все-таки ты чокнутая, — вздохнула я.
— А ты нет, — порадовалась Женька. — Откуда
начнем? Логичнее закопать труп в центре клумбы.
— Не логичнее, — возразила я. — Тогда бы
пришлось портить всю клумбу. Зачем Козыреву лишние хлопоты? Нет, ее похоронили
где-то с краю.
— Может, скажешь с какого? — съязвила Женька.
— А ты спроси у своей интуиции, — не осталась я в
долгу.
— Ладно, чего гадать. Начинаем отсюда.
— Георгины жалко, — пролепетала я, и мы начали.
Час мы остервенело перекапывали клумбу, цветы складывали в сторонке, освобождая
пространство, затем углубляли яму, постепенно расширяя.
— А вдруг мы и вправду чего найдем? — От этой
мысли мороз пошел по коже, то есть до этого момента меня больше занимал вопрос
безопасности, а тут я вдруг представила… Да, выступать в роли кладбищенских
грабителей ох как несладко!
— Не пугай меня, — проворчала Женька. — Я и
так до смерти боюсь. — И, наверное, для того, чтоб поменьше бояться,
принялась разглагольствовать: — Мы ее целиком-то выкапывать не будем, нам бы
только найти… что-нибудь. Туфлю, платье.
— Заткнись! — рявкнула я, мы испуганно замерли,
огляделись и перевели дух.
