— Вот чертово место, — пожаловалась Женька. —
А тишина какая, точно мы и не в городе, а на кладбище.
— Ты заткнешься наконец? — Я всерьез подумывала
огреть Женьку лопатой, но одной в этой дурацкой клумбе будет еще страшней.
— Нам повезло, — вдруг заявила Женька. —
Представь, если б здесь была какая-нибудь сигнализация, а так рой себе спокойненько
и ни о чем не волнуйся.
— Да уж, — согласилась я и неожиданно заявила: —
Хотя о том, что ее нет, сказал Козырев…
— Вот-вот, — кивнула подружка. — И сад не
охраняется, и он здесь не живет, и собачка сдохла.
Я выпрямилась, чувствуя, как сердце медленно, но настойчиво
перемещается в область пяток.
— Чего ты? — опершись на лопату, спросила Женька.
— А тебе не кажется, что все это здорово похоже на
ловушку?
Не успела я договорить, как все пространство сада залил
ослепительный свет с четырех прожекторов на заборе. Мы зажмурились, а открыв
глаза через некоторое время, смогли различить троих мужчин. Одним из них,
безусловно, был Козырев, а двое других — его громилы.
— Чего ж тебе ценная мысль раньше в голову не
пришла? — пробормотала Женька.
— А тебе? — съязвила я и посоветовала самой себе
умереть достойно, то есть по возможности, конечно.
Три из четырех прожекторов потухли, а один не бил нам в
глаза, а просто освещал прилегающую территорию сада. Теперь я могла хорошо
видеть Козырева, на его физиономии читались растерянность и беспокойство и при
этом ни малейшего намека на коварство и удовлетворение кота, сумевшего поймать
мышь возле крохотного кусочка сыра.
— Анфиса, — прямо-таки с отчаянием произнес
он. — Что ты тут делаешь? — Парень впопыхах забыл, что мы с ним на
«вы», напоминать об этом я не стала: кандидатам в покойники следует быть
демократичнее.
— Ищу труп вашей жены, — честно ответила я.
— Поспокойнее, Анфиса, поспокойнее, — прошелестела
Женька. — Мне почему-то кажется, что он неплохой мужик.
— Труп моей жены? — вытаращил глаза Козырев, но
тут же взял себя в руки и заявил недоуменно: — Труп моей жены кремирован месяц
назад.
— Если вы имеете в виду сочинский труп, так вам отлично
известно…
Он сделал мне знак молчать, покосился на своих парней и
сказал очень спокойно:
— Идемте в дом. Выпьем чего-нибудь и поговорим.
Довольно глупо стоять в клумбе в первом часу ночи.
Есть предложения, от которых не отказываются. Конечно, я бы
предпочла беседу в саду, здесь мне нравилось больше: если заорать погромче,
есть шанс, что хоть кто-то услышит. А в доме наверняка имеется подвал или
что-то еще… Но мериться силами с тремя дюжими мужиками, даже имея в руках
лопату, дело бесперспективное. Поэтому я отбросила в сторону орудие труда и
зашагала в сторону дома. Женька поплелась за мной, следом хозяин и его громилы.
Но ни в какой подвал нас не повели, мы оказались в той самой
комнате, где утром пили с Козыревым кофе, и он попросил, разливая мартини в три
стакана:
— Пожалуйста, объясните, с какой стати вы решили
перерыть мою клумбу?
Надо заметить, что громилы в комнату не вошли, и это придало
мне оптимизма: сами знаете, один — это уже не трое, и наши шансы пусть
ненамного, но возросли. Козырев ждал ответа, Женька сидела с видом лунатика,
намекая тем самым, что отвечать придется мне, а я задумалась, ; как доходчивее,
а главное, быстрее просветить Николая I Петровича, и в конце концов ответила:
— Я — Анна Асадова.
— Что? — не понял он. — В каком смысле?
— В буквальном. Анна Асадова — мой псевдоним, и это я
написала тот детектив.
— Какой детектив? — забеспокоился Козырев. Но
чувствовалось, что беспокоится он не за шедевр детективной литературы, а за мое
здоровье. Такое коварство и откровенное притворство раздражали.
— Вы хотите сказать, что не получали рукопись? Детектив
называется «Убийство в доме с колоннами», — на хмурилась я.
— Ничего я не получал, — удивился Козырев.
— Большой конверт? Три недели назад? Его вам переслал
Аверин.
— Какой еще Аверин?
— Ярослав Сергеевич.
— «Компьютерный мир»? — сообразил Козырев. —
Так ведь он погиб.
— Точно. После того, как отослал вам конверт.
— Вы что же, намекаете, что это я его убил? —
вроде бы не поверил Николай Петрович.
— Намекаю, — кивнула я.
— Анфиса, простите, но вы спятили. Зачем мне убивать
Аверина? Наши интересы ни разу нигде не пересеклись.
— Вы убили его из-за рукописи, — напомнила я.
— Да что за черт? Какая рукопись? — разозлился он
выглянул за дверь и крикнул: — Игорь, поищи большой конверт, там должна быть
рукопись… детектив. — Выглядел он при этом совершенно искренне, так что
даже Станиславский заявил бы с уверенностью: «Верю». Я задумалась, наблюдая за
Козыревым, а он уставился на меня: — Анфиса, пожалуйста, объясни, что там в
этом детективе? С какой стати ты решила, что я убил Аверина и закопал труп жены
в клумбе? — Он опять сбился на «ты», в должниках я ни у кого не числюсь,
поэтому спросила:
— Ты действительно его не читал?
— Да я даже не видел твой детектив. Почему Аверин решил
послать мне эту рукопись?
— Потому что в ней описано, как ты убил жену и скрылся
от правосудия.
— Я убил? — возмутился он.
— Не мудри, — пресекла я попытки морочить мне
голову. — Я знаю про Нину Глаголеву.
— Ясно, — вздохнул Козырев, потер пальцами
переносицу и посмотрел на меня. Внимательно, но без угрозы. — Анфиса,
давай поговорим начистоту. Я отвечу на все твои вопросы, но вначале объясни,
что было в этой рукописи?
— Сюжет детектива я рассказала тебе в ресторане.
Бизнесмен, то есть ты, убил жену, закопал труп в клумбе и отправился на курорт
с любовницей. Там инсценировал несчастный случай и уже официально стал вдовцом.
— Кто тебе наплел всю эту чушь? — поразился
Козырев.
— Наплел? — в свою очередь удивилась я. — Я
это сочинила и попала в «десятку». Аверин, прочитав рукопись, решил, что я была
знакома со Стеллой, каким-то образом разгадала твой замысел и описала его в
детективе, а роман ему передала специально.
