— Вы к Ярославу Сергеевичу?
— Да, — на всякий случай нахмурилась Женька.
— Проходите, он у себя. — Девушка постучала,
распахнула дверь, но с нами не вошла, а исчезла за соседней дверью с надписью:
«Бухгалтерия». Стало ясно: порядки здесь демократичные, чему я от души
порадовалась.
Кабинет был просторным и светлым, но тоже демократичным: на
окнах жалюзи, стол большой и удобный, ковер на полу потертый, а мебели
необходимый минимум. Человек за письменным столом при нашем появлении мельком
взглянул на часы (я тоже взглянула: ровно одиннадцать), по этой причине или по
другой Ярослав Сергеевич широко улыбнулся, поднялся нам навстречу и сказал
негромко, но с большим чувством:
— Очень рад…
— Вот, знакомьтесь, — подружка, по обыкновению,
начала симулировать жаркий энтузиазм, — это та самая Анна Асадова, о
которой я вам рассказывала, а это Ярослав Сергеевич, очень возможно, что он
решит нам помочь.
— В меру сил, конечно, — кивнул хозяин кабинета,
но чувствовалось, что он в самом деле готов.
Появилась неизменная девушка с неизменным кофе, и Аверин
спросил:
— Скажите, Анна…
— Можно просто Аня, — заторопилась я, не зная,
могу ли оставить Анне Асадовой собственное отчество.
— Спасибо… Так почему же все-таки детектив, а не
любовный роман, к примеру?
Он так спрашивал, точно это его в самом деле интересовало, и
я попыталась объяснить, одновременно следя за часовой стрелкой: всю беседу
требовалось уложить в двенадцать минут. Я справилась, правда, из-за этого кофе
так и не попробовала, ну да ладно.
— Вы не возражаете, если я сначала прочитаю вашу
рукопись, а потом дам ответ? — спросил он вроде бы да застенчиво.
— Конечно, — обрадовалась я, не тому даже, что он
не против помочь, а тому, что кто-то решил прочитать мое творение.
Женька положила на стол папку, мы простились и, не помню
как, оказались на улице.
— Уф! — выдохнула Женька. — У тебя закурить
есть?
— Я не курю.
— А то я не знаю. Могла бы купить для подруги.
— Ты тоже не куришь, — напомнила я.
— Что думаешь? Вроде все путем, а? Ты была
неподражаема, век воли не видать. Это плюс и это минус. Красота дорогого стоит,
но мужики твердо уверены, что красивая баба ни на что не пригодна, в смысле
полезной деятельности, то есть полезной не для конкретного индивида, а для
общества.
— Ты зануда, — кивнула я.
— Я волнуюсь. Слушай, чего он сказал: ему позвонить или
он позвонит?
Я задумалась, потом пожала плечами:
— Не помню.
— Вот так раз… Вернуться, что ли?
— С ума сошла? Подождем пару недель, если он не
позвонит, тогда уж сами. Рукопись прочитать надо, а он человек занятой.
. — Там всего сто восемьдесят страниц, и читается
легко, просто на одном дыхании.
— Пойдем мороженое слопаем, и мне на работу…
— А мне нет? Ладно, пошли. А он мужик симпатичный…
На это я ничего сказать не могла, потому что Аверина
совершенно не разглядела, должно быть от волнения. В памяти остался светлый
костюм, довольно длинные волосы, вроде бы темные, и… все.
— Я его не очень хорошо запомнила, — начала я
оправдываться.
— А… неважно. Поможет, значит, хороший человек, а нет —
козел. И весь сказ. Только б резину не тянул, позвонил сразу, ведь ждать
замучаешься.
Мучиться не пришлось, потому что Аверин позвонил буквально
на следующий день. Точнее, сначала позвонила Женька.
— Анфиса, бизнесмен наш звонил, твои номер мы ему
всучить забыли. Хотел поговорить, то есть прямо жаждал. Голос медовый, вроде
как подарка ждет. То ли твоя мордаха ему вчера шибко приглянулась, то ли ты
просто гений и состряпала шедевр. И то и другое почти одинаково хорошо.
Соображаешь? Начнет куда звать — иди.
— Все равно куда? — поинтересовалась я на всякий
случаи.
— Не строй из себя умную, навыков нет. Оденься
оживленнее, творческие люди все немного придурки, то есть с чудинкой…
— Может, ты трубку повесишь, а ну как он сейчас мне
звонит?
Женька трубку повесила сразу, причем без предупреждения, чем
очень порадовала, а буквально через пять минут позвонил Аверин.
Голос в самом деле подозрительно сладкий.
— Добрый день, Анна, это Ярослав беспокоит. —
«Смотри-ка, Ярослав, да еще беспокоит». — Не могли бы мы встретиться?
Сегодня вечером? Поужинать вместе?
— Конечно, — промямлила я, теряясь в догадках: что
это он со мной ужинать решил, а главное — хорошо это для дела или плохо?
— Часов в семь вас устроит? — спросил он.
— Да.
— Куда мне подъехать за вами?
Я объяснила, мы простились до вечера, я уставилась на
телефон и некоторое время пребывала в прострации. Из нее меня вывела Женька,
потому что опять позвонила.
— Ну? — рыкнула она.
— Слушай, он пригласил меня ужинать.
— А что сказал?
— По делу ничего. Просто пригласил.
— Так-таки ничего не сказал?
— Говорю, ничего. Как думаешь?
— Я думаю? Чего я могу думать, если разговаривала с ним
ты? А ты не могла спросить, как, мол, там моя рукопись? Прочитали вы ее,
дорогой Ярослав Сергеевич, или все еще дурака валяете?
— Что ж ты сама не спросила, шустрая и умная, когда он
у тебя мой телефон узнавал?
— Я думала, он тебе скажет…
— Наверное, скажет, а нет, так я сама спрошу. Вечером.
— Во сколько договорились?
— В семь. Он подъедет к моему дому.
— Я тоже подъеду, оценю внешний вид. Мой внешний вид
Женьке не понравился, она явилась минут в двадцать седьмого и сразу скривилась:
— Ну что ты вырядилась, как секретарша? Он что, тебя на
работу принимает?
— Отвали, — ласково попросила я. — В конце
концов, это деловая встреча, а не любовное свидание. Слушай, а как этот Аверин
выглядит? Вдруг я его не узнаю?
