Глава Абвера, почувствовав, что его позиция достаточно устойчива, решил добить Гиммлера, у которого, по данным Канариса, недавно прошли переговоры с представителями американских и британских финансовых кругов.
— Уверен. Возможно, что они одновременно проводят операции в разных мирах, и Зимин был просто разведчиком, который определял, стоит им вмешиваться или нет. Но с определенного момента, когда был налажен плотный контакт со Сталиным, на арену вышли настоящие правители, отсюда и появились новые самолеты, танки, средства связи и сверхмощные боеприпасы, которых уж никак не должно быть в арсенале простого капитана. Они применяют технику, исходя из задач и учитывая возможность сохранения технологий. Из самолетов они переправили в наш мир только фронтовые штурмовики, но ведь есть бомбардировщики и истребители, почему их нет? А потому, что Красная Армия при соответствующей реорганизации сама в состоянии выиграть войну.
В качестве последнего слова, чтобы усилить впечатление, выступил Тодт.
— Русские войска насыщены противотанковыми гранатометами, что мешает добавить систему наведения, как на зенитных ракетах, и с огромной точностью уничтожать наши танки? Идея проста, и я не думаю, что в будущем нет такого оружия, но пришельцы не спешат его нам демонстрировать. Я уверен, если начнется глобальная война на уничтожение Советов, все эти игрушки появятся у русских…
То совещание закончилось ничем, и общее решение не было принято, поэтому каждый остался при своем мнении. Но конфликтовать в такой обстановке никто не собирался, поэтому было решено еще раз собраться через месяц для выработки конкретного плана.
Глава 7
Канарис отвлекся от воспоминаний и тяжело вздохнул. Всей своей интуицией профессионального разведчика он понимал, что именно в этот момент происходит нечто страшное и трагическое, что навсегда изменит судьбу Германии. Его не зря так срочно изолировали, но тем не менее условия содержания таковы, что ему явно намекают, что пока адмирала не расценивают в качестве противника. Однозначно за этим всем стоит руководство СС, и Гиммлеру нужны его связи с англичанами и с американцами, и вряд ли такие действия прошли без ведома фюрера.
От грустных мыслей Канариса отвлек шум возле дверей его камеры, и щелканье замка подтвердило предположение, что наконец-то к нему посетитель — для обеда вроде как еще рано. Адмирал оказался прав. Скрипнула дверь и на пороге появился тот человек, которого и ожидал шеф Абвера.
Гейдрих был как всегда подтянут, форма тщательно выглажена, на носках вычищенных офицерских сапог отражался свет тусклой лампочки, и только красные от недосыпа глаза выдавали, что ему пришлось перенести за последнее время. Канарис, как старший по возрасту не стал вставать и с интересом смотрел на своего врага-союзника и пытался понять, зачем у посетителя в руках толстая пачка газет, причем некоторые из них явно на английском языке.
— Здравствуйте, Рейнхард, вам не кажется, что я злоупотребляю вашим гостеприимством?
— Нисколько, адмирал. Сейчас вы один из самых дорогих и желанных моих гостей.
— И чем же я обязан такому отношению?
— Вот посмотрите и, возможно, сделаете выводы.
И Гейдрих протянул Канарису стопку газет, но выходить не стал, а, присев на привинченный к полу стул, стал терпеливо наблюдать за главой Абвера.
Руки у адмирала не задрожали, волосы не встали дыбом, но лоб покрылся испариной, и он, вчитываясь в заголовки и тексты статей, старался сохранять спокойствие. Но он понял, что то, что произошло за последнее время, навсегда изменило судьбу Германии. Такого шага от сторонников глобальной войны с СССР он не мог ожидать, и обратного хода уже не было. Одной тщательно подготовленной и исполненной операцией рейху отрезали все пути к спасению.
Несмотря на усилия, которые прилагал Канарис, чтобы держать себя в руках, нервное движение, чтобы стереть со лба испарину, не укрылось от Гейдриха, но тот не стал показывать, что заметил. Он сам был в похожем состоянии, а перед глазами адмирала мелькали строки газетных статей, описывающих страшную трагедию, задевшую практически всю Европу.
В польском городе Краков было организовано грандиозное общественное мероприятие, ставившее своей целью сплотить народы нового, так быстро разросшегося рейха. Со всей Европы в древний город съезжались детские делегации и тщательно размещались в лучших домах и гостиницах, уровень обслуживания, питания, проживания был выше всяких похвал. Немецкие, французские, польские, голландские, австрийские, итальянские, болгарские, венгерские дети чувствовали себя действительно членами огромной семьи, где все улыбаются друг другу и всегда готовы прийти на помощь. Охрана, состоящая из войск СС, старалась не мозолить глаза, и количество людей в мундирах было минимальным. Когда на специально подготовленном поле на окраине города состоялось общее собрание, на трибуну поднялся Адольф Гитлер, и все, несмотря на национальность, плача от гордости, радостно кричали «Хайль Гитлер». Стояла безветренная погода, и каждое слово вождя всей объединенной Европы, усиленное многочисленными динамиками разносилось над толпами замерших людей.
Фюрер долго и эмоционально говорил о европейской цивилизации, о будущем поколении, о задачах новой поросли рейха, перед которой открыты все дороги. Это была тщательно подготовленная акция, и она дала бы свои плоды, если бы прямо с неба, ревя двигателями, прямо на трибуну с Адольфом Гитлером не упал русский тяжелый бомбардировщик с ярко видимыми красными звездами на крыльях. Сильнейший взрыв разнес высшее руководство рейха и нанес просто ужасающие потери среди приехавших на мероприятие детей. Началась паника, с места падения русского самолета начали расходиться густые клубы дыма, вдохнув который, люди начинали задыхаться, падать и корчиться в судорогах. Это был отравляющий газ.
Тысячи приехавших на встречу с фюрером детей остались на этом поле, и от такого вероломного преступления просвещенная Европа содрогнулась. Никто не вспоминал про концентрационные лагеря, где тех же детей тысячами сжигали в печах, расстреливали, морили голодом и травили газами.
Чуть позже стало известно, что русских самолетов-детоубийц было два, и второй не долетел и из-за технических трудностей сел на вынужденную посадку в районе Люблина, из-за повреждения канистр с отравляющими веществами погибли и сами летчики, и все жители близлежащего польского села.
Поразительно быстро все эти новости распространились по всей Европе и во всех странах начали клеймить русских-детоубийц, применивших против мирного населения химическое оружие, и с задержкой в несколько часов этими же новостями стали пестреть английские и американские газеты. От такого чудовищного злодеяния всколыхнулся весь мир, и чувствовалась необычная синхронность и согласованность всех происходящих событий.
Проведенное расследование совместной комиссией, в которую входили представители многих стран, в том числе и нейтралов, установило, что оба самолета принадлежали одному бомбардировочному полку ВВС Советского Союза, а все контейнеры для перевозки химического оружия имеют русскую маркировку.
