Летел под колесами ровный асфальт автострады, мимо мелькали домишки поселений, огороженные бетонными заборами курортные зоны, заброшенные мини-отели и пансионаты, магазины и автозаправки. Я изумлялся, читая на маленьких придорожных павильонах давно забытые вывески типа «Запчасти из Кореи» или «Редкие запчасти на заказ». А это вообще классное: «Гарантия до Парижу!»
Везде следы запустения, огромные пятна пожаров на склонах, поваленные ударными волнами деревья. Сама же магистраль в хорошем состоянии.
Этот сектор — а участок дороги, контролируемый группой общин, куда входит и Новое Шахе, вполне можно назвать именно так, по-военному — содержался образцово. Мужики действительно следят за дорогой. Надолго ли их хватит?
Километр за километром оставались позади, нескончаемо текли и разговоры в кабине, состоящие из длинных монологов Марата и наших коротких вопросов. Узнали много нового, часто полезного.
— Знаете Главный Слух? Че вы смеетесь, мужики, действительно Главный, с большой буквы.
— Жги!
— Все толстосумы, управленцы, вожди и депутаты рванули в Москву, Питер, Нижний Новгород, Новосибирск, Самару — в общем, в крупные города, где есть линии метрополитена! — вывалил изобретатель государственную тайну номер один. — Потому что только там и можно спастись от этого кошмара… Вроде бы во всех метрополитенах загодя были построены дополнительные убежища, созданы запасы топлива, еды, воды и медикаментов. Представьте, огромные подземные пространства, часть которых до сих пор засекречена! Вот и смылись, бросив выживших на произвол судьбы.
Читал я еще на Земле апокалиптическую книжку про метро. Все выжившие спрятались под землей, на станциях-поселках. И обитают, приключаются. Воюют с какими-то Темными, друг с другом грызутся. Разводят грибы на отходах жизнедеятельности, кормят ими свиней, все это едят. Меня эта мудрая схема заставила вспомнить персонаж Войновича из «Чонкина». Что там выводил ненормальный агроном? Помидорфель?
— А простому человеку туда не попасть, — ворчал Марат. — Работягам, как всегда, одно: вот тебе топор, вот лес — выживай как хочешь.
— Хочешь сказать, что вожди что-то знали заранее? — подбодрил его Сомов.
— Конечно, какие сомнения!
— Версия интересная, почти свежая, — сказал я. — А вот скажи, Марат, ты бы хотел в подземке прожить хрен знает сколько времени? В компании, как ты говоришь, толстосумов и вождей?
— Ты с ума сошел, Костя? — возмутился тот. — Что мне там делать, вечным слугой работать? Они же ничего не умеют! Я там жить хочу, где рукастых людей много… Так что меня смело можно отнести к безнадежным мечтателям.
— Прямо вот так грустно? — продолжал я провоцировать. — К безнадежным?
— Даже еще грустней. Сейчас у нас почти никто руками работать не может — разучились, забыли. Поколение тридцати-сорокалетних еще что-то может, а молодые — все, аут, только на планшете. Да и у тех, кто постарше, дело не многим лучше обстоит, если уж по правде. Сколько людей сейчас могут рубанком работать? А с помощью тисков и трех напильников выточить из куска металла примитивный бородчатый ключ кто сумеет? Утрачены навыки рабочие… Кто, скажи, по памяти знает пропорции бетонной смеси? Простейший ведь вопрос! Сколько чего? Чтобы без Интернета?
— Технический прогресс, неизбежное дело, — заметил Гоблин.
— Прогресс тут ни при чем! — не согласился Марат, судя по всему, сильно страдающий от отсутствия рядом равных ему талантов. — За морем ведь сохранили! Китайцы умеют, не сомневайся! И корейцы. Европейцы, в конце концов! Что вы удивляетесь? Заводы вывели, зато малоформатные частные ремесла развиваются, от гончарного и ткацкого до кузнечного дела… Впрочем, уже и заводы возвращать начали… А у нас все красивые здания построены турками. Турками! Их нанимают, потому что наши нахалтурят так, что потом хоть взрывай.
— Подожди, не шуми, а как же олимпийские стройки? — спросил я. — Там тоже турки были? Ты уж настолько-то не утрируй.
— На этих стройках политика была, — немедленно парировал мастеровой татарин. — Большая политика! Там на переделки-доделки сумасшедшие деньги пустили, миллиарды тратили, как спички жгли, огромные ресурсы списали в канаву. По пять раз переделывали! Разве же частник может себе такое расточительство позволить? Вот и нанимает строителей-турок. Кстати, уже и монтажников.
— А улицы мести — таджиков, — неожиданно поддержал его Гоб.
— Я и говорю! Вот грянул гром, а никто ничего не умеет делать, не считая примитивной возни с топором. Как же, теперь ведь поэтапных фоток процесса из Сети не вытянешь! Форумов не почитаешь! И времени нет для приобретения навыков. А дел навалом, как и идей интереснейших. У меня вот, например…
Тут он вдруг смолк, отчего-то не желая рассказывать нам про свой проект. Боится, что будем смеяться? Зря.
Хорошо, поедем для разнообразия в тишине.
Вон какая симпатичная грунтовочка змеится! Хорошо там, поди. Правда, надо учесть: насколько места, по которым проходит эта извилистая, поднимающаяся вверх дорога, красивы, настолько же они и опасны для неопытного водителя. Сейчас — тем более. Многие участки наверняка размыты, проезды разрушены, и некому перекинуть через ручьи новые бревна. А старые трещат, зловеще прогибаются при проезде. После проливного дождя главной достопримечательностью темных ущелий станет бесконечная грязь, брызгами залетающая во все щели.
И все равно… Помню, в молодости, сидишь в открытом кузове бортовой машины, а водитель гонит в чащу — постоянно ныряешь вниз, чтобы ветки не хлестнули по лицу, азартно прячешься и вновь смотришь вперед, на продувном ветру чувствуя себя настоящим первооткрывателем Дикого Запада. Никакой техники безопасности. Но зато как здорово!
Было здорово, ага.
«Какую планету загубили, сволочи!» Эта фраза на Платформе как талисман.
Люди часто хватаются именно за такую формулировку с того момента, когда нас перебросили на Землю-5. А что нам думать?! Зря, что ли, там вкалываем? Ошибки исправляем, хотим построить что-то лучшее, более правильное. И честное.
Мне и сейчас хочется иной раз произнести эту фразу, да что-то стыдно становится. Это внутренний стыд перед родной планетой, ощущение какой-то неправды. Или неполноты, упрощения, по крайней мере.
Тьфу ты, трахома, лучше не расклеиваться, а держать ровное рабочее настроение.
Наш проводник по-прежнему сидел насупившись и молчал. Крепко расстроился парень: не понимают его в Новом Шахе.
Мы с Мишкой переглянулись.
— Марат, в развитие нашего разговора на отвлеченные темы, — неторопливо начал Гоблин. — Что, если мы тебе предложим вариант переезда в такое место, где ты встанешь четко и точно, по размеру? Как в лунку. И задачи будут тебе в уровень, и коллеги не из числа тех, от кого ты отплевывался. Короче, там есть Большой Смысл.
— Что за место? — оживился парень.
Сомов передал ему планшет.
