Я стоял в проеме между раскрытыми створками, в коридоре за моей спиной тихо плакал Борис Жебровски. С ним был Чухрай — наверное, я поступил неправильно, рассказав Борису о смерти брата после того, как сообщил реальное положение дел группе. Я честно пытался понять, что проще осознать: скорбное известие или вскрывшиеся обстоятельства о виртуальной реальности. Пытался представить реакцию парней перед встречей, но все равно ошибся, не смог предугадать поведения. Рассказал все как есть, вспомнил почти каждую мелочь. Зачем таить что-то от людей, если и так ходишь по лезвию между жизнью и смертью и тянешь за собой товарищей?
Все, кроме Пака, погрузились в собственные мысли и переживания, целиком ушли в себя, чего я не ожидал, думал, будет много непечатных выражений, эмоции зашкалят, а вышло… Вышло вот так. Тишину в доках нарушали шорох обертки, всплеск упавших в воду жвачек и тихий плач Бориса Жебровски. И никто из нас не осуждал этого двухметрового увальня, просто не смел так поступить — горе потери каждый переживает по-своему.
Наверное, мы все чуточку в душе завидовали Счастливчику Тедди, который остался на базе в госпитале, ему не довелось узнать о предательстве Руди Новака, он даже не знал, что мы следили за Кларком, ничего толком не знал и, вероятно, так ничего и не узнает. Может, оно и к лучшему, не зря его прозвали Счастливчиком.
— Кэп, — тихо позвал я и подошел к краю бассейна. — Я возьму Пака и пройдусь по этажу. Когда остальные соберутся вместе, дай знать.
Он кивнул.
— Пак, бери сумку с инструментом и проводами, планшет и топай за мной. — Я махнул рукой, направляясь к выходу.
Кореец догнал меня уже в коридоре.
— Дэни, брат, скажи, — начал он в свойственной ему манере. — А лучше объясни, после статис-капсулы, если отключат, мне придется заново учиться ходить или нет? — Он скривился и поскреб ногтями помеченную оспинами щеку. — Сколько ж мы в них валяемся? Мышцы точно атрофируются, нужду справляем под себя, дышим через трубку, жрем через трубку…
Мы зашли в соседний док, где в бассейне ждал еще один программируемый автомат.
— Не знаю, не спрашивай. Как-то не задумывался над этим. — Я осмотрелся. — Включай планшет.
Пак активировал устройство, куда предварительно был закачан план всей Крепости.
— Вычисли наиболее уязвимые места в помещении и просчитай схему минирования.
Кореец уселся на бетонный пол, сложил ноги по-турецки, начал тыкать пальцами в чертеж на экране.
— Знаешь, сержа… лейтенант, не понимаю, какой смысл в наших действиях?
Я оглянулся, Пак поднял голову.
— Нет, неправильно сказал. — Он вновь принялся работать с планшетом. — Переформулирую вопрос. Зачем воевать в симуляторе, подвергаться риску, ведь это программа? Так не проще ли ее стереть?
— По расчетам аналитиков, боевые действия в симуляторе отбирают у ИскИна до восьмидесяти процентов процессорных ресурсов. Он, если избавиться от симуляторов, лет через десять автоматизируется, построит фабрики, создаст киборгов — и нам конец.
— Жаль.
Кореец легко управлялся с планшетом, его короткие пальцы двигались по экрану, поворачивая чертеж и так и эдак, — вспыхивали красным отметки, где Пак собирался заложить взрывчатку.
Кратко я озвучил группе план наших действий: минируем командные посты, аварийный шлюз, шахту, уровень над доками и сами доки. Если десантные группы противника проникнут в Крепость до сигнала Али, принимаем бой, держим натиск сколько можем, затем, даже если встреча с Али не состоится, уходим под водой, используя аппараты, и взрываем все, затопив этажи.
— Ну ладно, пусть не даем ИскИну развиваться, — согласился Пак. — Но что ему мешает перепрограммировать симулятор и восстановить Крепость?
— Он не волшебник. — Я шагнул к саперу, взглянул на готовую схему и кивнул. — Хотя чему-то несомненно научился. Но и наше командование сложа руки не сидит.
Пак полез в сумку, достал катушку с тонким, как леса, проводом и протянул мне со словами:
— А давай я ту стену, — он качнул головой в сторону коридора, — за которой лаборатория, заминирую по полной программе.
— Не, там свои законы работают, для начала надо внутрь попасть. — Я просунул в отверстие на катушке карандаш, открепил конец провода, отошел к стене, подняв руку, приложил конец.
— На пару сантиметров выше, — сверился с планшетом Пак, и я сдвинул провод. — Да, в самый раз.
Он передал мне электродрель, я засверлил небольшое углубление, куда кореец всунул микродатчик, подключил к нему провод и залепил скотчем.
Предчувствуя вопросы — Пак поговорить горазд, пожалуй, всегда был самым говорливым в группе, даже Руди с ним не мог сравниться, — я решил пресечь это дело и произнес:
— В Геовэбе сейчас присутствуют три силы, три корпорации: «Аутком», «Ворнет» и «Трайбек». Последняя занимает нейтральную позицию, с ними вообще мрак, ничего не известно, вон — я кивнул на ворота, — лаборатории у них здесь, наверняка в других местах есть еще скрытые локации. Я даже не знаю, какие цели они преследуют: сотрудничают с нашим командованием и одновременно с ИскИном дела ведут. Ну, с «Ауткомом» тебе и так все ясно, а вот с нами, то есть с людьми из армии «Ворнета»… Давай, когда все соберемся, расскажу подробнее, тогда поймешь. А сейчас — марш провода натягивать, работы в Крепости — за день не управимся.
Через полчаса мы обклеили датчиками и проводами стены. Я даже в бассейне искупался — Пак там тоже предложил в паре мест засверлить. Осталось только заряды заложить. Закончив, вышли в коридор и столкнулись с Кэпом.
— Все собрались, готовы тебя выслушать.
— Пошли, — сказал я Паку, — поговорим и снова за дело.
Если честно, я был рад, что опять оказался в группе. Не надо решать сложных задач, все просто и понятно. Есть объект, есть цель, примерный расчет сил и средств. Моих знаний, даже с помощниками, не хватало на целый ТВД, втайне я уже предвкушал момент, когда потеряю контроль над Крепостью. Чего тут говорить, нельзя командовать соединением, если до того получил навыки взводного, имеешь представление об управлении ротой, батальоном, а дальше… Дальше нужно учиться в академиях. И не важно, где воюешь, в виртуальном пространстве или в реальности, и тут и там враг убивает по-настоящему, и главной задачей командира является грамотная оценка ситуации, исходя из которой принимается решение по управлению войсками. А я реально оказался не готов к такому повороту, к генеральской должности и ответственности, к такому масштабу действий.
Похоже, оказавшись рядом с бойцами, я наконец перестал воспринимать симулятор как нечто искусственное, виртуальное, хотя помнил об этом. Не знаю, что сыграло решающую роль, может, близость верных товарищей, привычная атмосфера, а может, исчез груз той самой ответственности за сотни жизней. Скорее второе, хотя как посмотреть… От успеха нашей миссии зависят судьбы тысяч людей. Сбросив одну ношу, я принял другую. Донести бы.
