— Не знаю, — ответил Валера. — Если честно, я
не в состоянии поверить ни в пресловутого Кукуя, ни в русалок, ни в прочую
нечисть. Хотя насчет огней и дикого воя утверждать категорично не берусь. Здесь
болото, значит, есть торф, он может загореться в сухую погоду, а воют обычно
собаки, да и волки, отчего бы им здесь не водиться, леса впечатляют.
— Да-да, — поспешно кивнул Владислав. Тропинка
стала уже, идти пришлось цепочкой, и разговор прекратился.
Вскоре мы вышли к реке, постояли на берегу, наблюдая за
плавным течением и щурясь на солнце. Возвращались мы другой дорогой, она
оказалась намного короче. Подходя к дому, услышали женский голос с характерным
оканьем.
— Ну вот и наша хозяйка вернулась, — сказал
Валера.
Мы ускорили шаг. На веранде в компании Лидии Артуровны
сидела очень полная женщина с веселыми глазами и круглым румяным лицом. Ей было
около пятидесяти, свободное цветастое платье, шарф на голове, женщина
обмахивалась лопухом и что-то рассказывала.
— …когда кончится это безобразие, — услышала я
конец фразы. Женщина заметила нас, широко улыбнулась и сказала нараспев:
— Здравствуйте, гости дорогие. — Далее последовала
короткая процедура знакомства. — Значит, это вы по Гутькиному письму
приехали? — весело спросила Мария Павловна. — Вот уж ей радость. Она
куда только не писала, наконец-то внимание обратили. Деревню спасать надо, если
мост не восстановят, погибнет Липатове. На эту зиму уже никто не останется, а
уж без света вовсе беда.
— Без света беда, — кивнула Женька, — вот и
хотим к вам перебраться.
Приютите?
— С радостью. Вещи ваши где?
— У Игнатовой.
— Я за ними Колю пошлю. У него мотоцикл, он привезет.
— Неудобно как-то, надо хозяйку предупредить.
— Что ж, отправляйтесь вместе с Колей. Коля! —
громко позвала она, перегнувшись через перила открытой веранды.
Из-за угла появился молодой человек, а я, признаться,
вздрогнула от неожиданности, узнав в нем парня, которого не так давно видела в
деревне.
— Здравствуйте, — буркнул он.
— Коля, привези от Гутьки вещи новых постояльцев. Я вам
комнату выделю солнечную; с балкончиком. Или вы отдельно хотите?
— Нет-нет, нас вполне устроит вдвоем.
— Тогда отправляйтесь за вещами, а я все подготовлю.
Мария Павловна поднялась с удивившим меня проворством, а мы
пошли к ожидавшему нас Николаю. Мотоцикл у него оказался с коляской, мы в него
загрузились (причем Коля не проронил ни слова и даже не смотрел на нас) и по
песчаной дороге покатили в деревню.
Августа Поликарповна спала в кухне, с удобствами устроившись
на диване.
Будить ее мы сочли неудобным. Агрегат не прекращал свою
работу, из крана капала целебная жидкость. Мы взяли чемодан и собрались
уходить, но я остановила Женьку.
— Надо тетке Августе записку написать; не то решит, что
чемодан черти слопали, а нас самих Кукуй уволок.
Я написала несколько строк и оставила записку на видном
месте, после чего мы вернулись к мотоциклу. Коля ждал нас, устроившись на
корточках по соседству. Дорога заняла всего несколько минут, но за время нашего
отсутствия Мария Павловна успела подготовить для нас комнату. Если не считать
выцветших обоев и заметных подтеков на потолке, выглядела она очень мило — две
кровати, шифоньер, два кресла, стол посередине, на маленьком балкончике два
плетеных кресла.
— Нравится? — спросила она. Мы с Женькой заверили,
что о лучшем и не мечтали, и услышали, что ужинают здесь в 17.30. Рановато, но
это потому, что повару еще добираться до дома надо.
Далее пошли сетования на отсутствие моста и прочее в том же
духе. Я улучила момент и спросила:
— А Коля, он кто, ваш родственник?
— Нет, что вы. Он здесь шофером работает. Живет в
городе, но сейчас все больше в Липатове, с, у него здесь бабушка, Валентина
Филипповна, у нее и ночует. Он у нас холостой… — В этом месте мы удостоились
улыбки и подмигивания.
Как видно, Мария Павловна решила, что поездка за чемоданом
произвела на нас неизгладимое впечатление. Наконец хозяйка вышла, а мы с
Женькой занялись вещами.
— Забыла спросить, где у них здесь туалет, —
спохватилась я.
— Думаю, найти его будет нетрудно. Заодно узнай, где
ванна! — крикнула мне Женька вдогонку.
Я шла по коридору, поглядывая в широкие окна. Внизу, на
веранде, сидел Валера с журналом в руках. Писателя и его противной жены не
было. Я как раз обнаружила вожделенную дверь и устремилась к ней. Мне
предстояло миновать широкий балкон, дверь на который была прикрыта неплотно. Я
сбавила шаг, залюбовавшись открывающимся отсюда видом, и вдруг услышала:
— Ты проверила?
— Нет. Дверь не смогла открыть. Он ее запер.
— Вот черт. Попробуй во время ужина.
— Хорошо.
Владислав Петрович и его супруга замолчали, а я
почувствовала себя крайне неловко, вдруг они меня заметят? Чего доброго решат,
что я подслушиваю.
Я на цыпочках вернулась назад, а затем затопала, как слон, в
направлении туалета и даже что-то принялась насвистывать, стараясь выглядеть
непосредственной. И, судя по всему, переигрывала.
Парочка на балконе замолчала и вообще не подавала признаков
жизни, пока я не прошла мимо. Ванная комната находилась рядом с туалетом, три
душевые кабины, что меня порадовало, выстраиваться с утра в очередь не
придется.
Убедившись в наличии горячей воды, я вернулась в комнату.
Подружка заканчивала развешивать вещи.
— Ну как? — спросила она. Я поплотнее прикрыла
дверь.
— Я случайно услышала разговор Владислава Петровича с
женой. Очень странный разговор.
— Решали, где спрячут труп?! — хихикнула Женька.
— Не смейся. По-моему, они в чем-то подозревают Валеру.
Женька нахмурилась и с полминуты глазела на меня с полнейшим
недоумением.
— В чем подозревают? — наконец спросила она.
— Откуда мне знать?
Далее я слово в слово передала подслушанный мною разговор.
— Выходит, эта мадам намеревалась попасть в комнату
Валеры?
— Выходит.
— И, если ты ничего не напутала, она повторит попытку
за ужином. Смотри в оба.
