— На чердак, — скомандовала она, и через пять
минут, прильнув к чердачному окну, мы с некоторым трудом смогли разглядеть
машину Романа Андреевича, которую он бросил возле мусорных баков. — А
тачка смотрится неплохо, — немного невпопад заметила подружка. — Что
значит новая.
— У тебя тоже новая, — напомнила я.
Женька нахмурилась:
— Была.
Конечно, после двух столкновений с воротами гаража, в
который Женька пыталась заехать, назвать ее машину совсем новой язык не
поворачивался, но с предыдущей Женькиной машиной было еще хуже, так что с этой
ей, считай, повезло.
— Хорошо, что я тачку в гараже оставила, —
пробормотала Женька, чутко прислушиваясь к тому, что происходило в
подъезде. — Может, этот гад решит, что нас нет дома? Как думаешь, он дверь
не будет выламывать?
Я подумала, что Женьке не мешало бы выйти замуж и вдоволь
называть гадом своего мужа, но промолчала, лишь сведенными бровями и
неодобрительным взглядом давая понять, что направление, которое принял наш
разговор, мне не по душе. Тут хлопнула подъездная дверь, и через минуту мы
смогли лицезреть Романа Андреевича, который вышагивал к своей машине.
— И ничего он выламывать не собирался, —
удовлетворенно заметила я, хотя за пару секунд до этого клясться в том ни за
что бы не стала.
— Слава богу, — вздохнула Женька. — Дверь у
меня хлипкая, и, по большому счету, ее не жалко, пусть бы крушил на здоровье,
но ведь потом мороки… Ну что, раба божья Анфиса, потопали?
— Куда? — поинтересовалась я.
— Не знаю… — Женька еще раз выглянула в чердачное окно.
Роман Андреевич как раз покидал двор. — Ромка твой хоть и без царя в
голове, но жутко хитрющий, ему ничего не стоит занять позицию где-нибудь по
соседству, чтоб хорошо просматривалась дверь подъезда, и выследить нас.
— Что же делать? — испугалась я, перспектива
сидеть целый день на чердаке меня совершенно не прельщала.
— Пойдем через третий подъезд, — скомандовала
Женька, — и сразу в кусты.
— Какие кусты? — Не знаю, что на меня нашло в тот
день, но соображала я в самом деле неважно.
— Анфиса, соберись! — рявкнула подружка. —
Кусты рядом с подъездом, уходим через парк. В гараж за тачкой заходить нельзя,
он нас там может перехватить, значит, будем прорываться к остановке.
— А что потом, Женечка? — проблеяла я.
— Потом я еще не придумала. За мной. Чихая от поднятой
нами пыли, мы прошли к третьему подъезду и выбрались на лестничную клетку.
Немного поглазели в окно, впрочем, без всякого толка, после пятиминутной
подготовки, покинув подъезд, юркнули в кусты и что есть духу припустились к
остановке.
Ромкиной машины видно не было, это меня успокоило, я
перестала втягивать голову в плечи и даже рискнула спросить:
— Куда теперь?
Женька, сидя в тени афишной тумбы, размышляла никак не
меньше пятнадцати минут.
— Ни к кому из девчонок тебе нельзя. Найдет. Слушай,
Людка говорила, что у нее родители на Дачу укатили, на все лето.
— Говорила, — кивнула я.
— Вот и отлично. Значит, квартира пустует, у нее и
спрячемся.
— Тебе-то чего прятаться? — с легкой обидой
заметила я.
— Если Ромка меня поймает, я могу проболтаться, —
мрачно заметила Женька. — У каждого человека есть запас прочности. Свой я
еще не проверяла, и, честно говоря, даже не хочется, если будут допрашивать с
пристрастием, боюсь, могу не выдержать.
— Кто тебя будет допрашивать? — перепугалась я.
Женька задумалась, потом махнула рукой и заявила:
— Звони Людке на работу. Людка поначалу нам
обрадовалась, потом растерялась, а затем начала волноваться.
— Да что случилось-то? — испуганно воскликнула
она, Женька отобрала у меня трубку и начала излагать:
— Ромка вчера поколотил моих спонсоров, Анфиса на него
сильно осерчала и решила наказать. Но ты же Ромку знаешь, если Анфиса вступит с
ним в контакт, с его воспитанием очень скоро будет покончено, потому она должна
держаться от него подальше. Мы тут прикинули: самое подходящее для этого место
— квартира твоих родителей. Ромка о ней точно не знает. Мы укроемся там на пару
дней.
Думаю, за это время в мозгах у него прояснится, он все
осознает, а мы сможем вернуться домой.
— Хорошо, — согласилась Людка, — подъезжайте
к пяти часам.
Мы трижды сказали «спасибо» и отключились, а потом
загрустили. До пяти было еще довольно много времени. Поразмышляв немного, мы
отправились в парк культуры и отдыха, где с приятностью провели часа полтора и
даже смогли пообедать в кафе под открытом небом.
— У Ромки твоего совещаний не намечается? —
некоторое время сосредоточенно над чем-то поразмышляв, спросила Женька.
— Завтра, в девять утра, — пожала я плечами,
гадая, зачем ей Ромкино совещание.
— Это хорошо. Мне на работу прорваться надо.
Предупредить, чтоб не ждали, и все такое. Еще и причину надо придумать… Хорошо
бы творческую командировку.
— Думаю, ты преувеличиваешь. Не будет тебя. Ромка
целыми днями выслеживать. А на звонки не отвечай, попроси кого-нибудь брать
трубку и спрашивать, кто тобой интересуется.
— Как же, и твоим Ромкой этот номер не пройдет, —
покачала головой подружка.
— Не драматизируй, — нахмурилась я, — он
обзвонит всех наших и угомонится, будет названивать на мой сотовый, пока я не
отвечу.
— А ты когда отвечать думаешь?
— Дня через два, — трезво оценивая свои силы,
заявила я.
Но вскоре стало ясно — двумя днями никак не обойтись. К тому
моменту Роман Андреевич развил бурную деятельность, буквально терроризируя моих
подруг.
Когда позвонила Верка с рассказом, как Ромка ворвался к ней
в магазин и учинил форменный скандал, я расстроилась. А после четвертого звонка
уже пылала праведным гневом и поклялась, что подобные выходки очень дорого ему
обойдутся, и увеличила срок до недели, а потом в приступе отчаяния и до двух
недель. Тут Женька меня остановила, посоветовав не увлекаться.
