Мы выбрались к березе, и у нас возник вопрос: «Что делать
дальше?» Я предлагала спрятаться и наблюдать за дорогой, Женька согласилась со
мной, но посоветовала для начала проверить остров. Вдруг они уже там? Светает
сейчас рано… Мы направились в глубь острова, осмотр .много времени не занял,
под навесом ничего не изменилось, а вот маскировочная сетка исчезла, посевы
были уничтожены. Может, из-за этого местность выглядела как-то неприютно.
— Не похоже, чтоб здесь кто-то был, — сказала
подружка, оглядываясь.
Внезапно физиономия ее приобрела выражение, которое
появляется у человека в момент озарения свыше. — Надо было взять
веревку, — пробормотала она.
— Зачем?
— Эта штуковина… как ее… подъемник. Помнишь, какие там
бревна?
Мужик в случае необходимости запросто спустится и поднимется
без подручных средств.
— И что?
— Анфиса, тащить сюда лопату, чтоб награбленное в землю
зарыть, довольно затруднительно, а ну как на прохожего нарвешься, а без лопаты
клад не спрячешь.
— Ты хочешь сказать, они оставили его в подъемнике?
— Ну… туда вряд ли кто полезет, потому что будут
рассуждать, как ты: это опасно, раз опоры сгнили…
— Но ведь действительно опасно…
— Конечно. Возможно, тогда у них просто не было выхода.
Идем скорее…
— Куда идем? Веревки у нас все равно нет, так что
спуститься мы не сможем.
— Давай хоть посмотрим.
Разубеждать Женьку смысла не было. Мы пошли к подъемнику, и
первое, что увидели, подойдя к нему, это веревку, она была привязана к
железному кольцу, вбитому в верхнее бревно. Веревка спускалась до самого дна и
тихо покачивалась.
Я испуганно огляделась и потянула Женьку за руку.
— Они здесь, — пискнула я, и тут что-то обрушилось
на мой затылок.
Колени подогнулись, и я упала, в последний миг увидев
удивленное Женькино лицо.
Беспамятство мое длилось недолго, всего несколько мгновений,
потому что, когда я открыла глаза, Женька как раз шлепалась рядом со мной.
Потом я услышала женский голос, чуть повернула голову и
увидела Лидию Артуровну Бороднянскую с внушительного вида поленом в руках,
точнее сказать, с внушительной частью бревна. Одета дама была в спортивный
черный костюм, выражение лица у нее было решительное и даже злорадное. Тут над
подъемником возникла макушка, а затем и голова писателя. Он легко выбрался,
подмигнул мне и стал вытягивать веревку. Так как он прилагал к этому немалые
усилия, стало ясно: на том конце веревки что-то есть.
На том конце веревки оказалась спортивная сумка, длинная,
темно-синего цвета с белыми полосками и явно новая.
— Ну, вот и все, — сказал Владислав Петрович. —
Я вижу, вы обе уже пришли в себя… — Тут я взглянула на Женьку и убедилась, что
так оно и есть. — Теперь вам необходимо спуститься вниз. Веревку мы вам,
конечно, оставить не сможем, но как-нибудь выберетесь, дамы вы шустрые. Итак,
Евгения Петровна, прошу.
Женька поднялась, и Бороднянская ткнула ее в спину поленом,
подталкивая к подъемнику. Писатель шагнул ко мне, схватил за плечи, и в горло
мне уперлось острие ножа.
— Побыстрее, если не хотите, чтобы ваша подруга
лишилась глаза…
— Или языка, — злобно хихикнула Бороднянская.
Женька пожала плечами, вздохнула и приготовилась спускаться.
— У нас мало времени, поживее, — торопил
писатель, — не то придется отправить Анфису Львовну на скоростном лифте
головой вперед.
Такая перспектива пришлась мне не по вкусу, и я очень
надеялась, что Женька постарается и спустится быстро. Бороднянский и его
липовая супруга таращили глаза на Женьку, и я тоже. По этой причине на то, что
творится вокруг, никто не обращал внимания. Но я-то понятно, а вот
Бороднянскому следовало быть внимательнее.
В кустах послышался шорох, а потом раздались два негромких
хлопка, сначала один, потом второй. Бороднянский внезапно ослабил свою хватку,
качнулся и бухнулся мне под ноги, а вслед за ним упала и его мадам. Женька
робко выглянула из подъемника и выбралась на грешную землю, а я увидела Валеру,
который шел к нам с пистолетом в руках с длинным-предлинным стволом. Как я
поняла, ствол был таким из-за глушителя.
Валера счастливо улыбался и, смеясь, сказал:
— Какая встреча…
— Ты очень вовремя, — затарахтела Женька, —
мне жуть как не хотелось туда спускаться. Я же в отличие от нее радоваться не
спешила.
— Бороднянский еще куда ни шло, а вот женщину зачем
застрелили?
— Ну… знаете, Анфиса Львовна, ей бы при любом раскладе
не повезло.
Шустов не стал бы с ней делиться. Где-нибудь в болоте по
дороге от-. сюда мадам бы скончалась.
Валера подхватил сумку, и Женька тоже перестала радоваться,
должно быть, дошло до дурищи, что благородные рыцари так себя не ведут.
— Мы здесь вообще ни при чем, — кашлянув, сказала
она.
— Конечно, — вздохнул Валера. — Знаете, мне
очень жаль, но я не могу оставить вас в живых. Мне нужно время, чтобы смыться.
— Значит, дядюшка ваш был соучастником
ограбления? — догадалась я., — И после этого вы хотите, чтоб мы
разошлись как в море корабли? — присвистнул он.
— Чтоб я еще хоть раз взглянула на блондина, —
горестно пробормотала Женька, и вдруг лицо ее вытянулось, а рот приоткрылся,
как будто она вознамерилась заорать. Валера инстинктивно обернулся, и я вместе
с ним, после чего физиономия у меня тоже вытянулась.
В трех шагах от Валеры каким-то образом возник Зеленый
охотник. Валера еще только приходил в себя, а Зеленый выбил у него из рук
оружие и уложил на землю лицом вниз. Причем проделал это с легкостью, что,
впрочем, неудивительно при такой-то комплекции.. Вывернув ему руки за спину,
лихо щелкнул наручниками и заявил:
— Лежи тихо, падла, не то шею сломаю. Лицо у меня
вытянулось вторично, потому что говорил Зеленый Ромкиным голосом.
— Никак наш полковник, — обалдела Женька.
— Ага. — Ромка стянул с головы капюшон, а вместе с
ним и москитную сетку.
— Ромочка, — пискнула я и хотела броситься к нему
на шею, но вовремя опомнилась и посмотрела на него довольно сурово. Он тоже
нахмурился и демонстративно отвернулся.
— Ты это… давно здесь? — полезла Женька к нему с
вопросами.
— Давно.
