Очередной зажигательный снаряд упал позади нас. Тот перекресток, где мы только что находились, заволокло дымом.
– Как бы задницы нам не подпалили, придурки, – пробормотал Визерс, оглядываясь. – Нажали!
Узкий переулок, распахнутые двери, колышущиеся на ветру разноцветные вывески. Улочка пошире, кто-то с воплем прячется за угол, увидев нас, грохочут закрываемые ставни… Это все ерунда, главное, чтобы не начали стрелять из подворотен и кидать камни с крыш.
Еще один переулок, изогнутый, точно кишка, и такой же вонючий, но короткий, и мы выскакиваем на площадь.
– Вот это сранство… – произнес Ярх, и я с ним согласился.
Впереди открылось здание, похожее на огромную черепаху без головы – большой купол, сложенный из темно-синих, черных и фиолетовых плит, а там, где положено быть шее, темнела арка входа.
– Внутрь, быстро, – скомандовал Визерс.
Чего это мы тут забыли?
Сапоги зашлепали по каменному полу, мы окунулись во тьму, и несколько шагов я сделал, не видя вообще ничего. Затем глаза привыкли, и я обнаружил, что мы топаем по широкому тоннелю, в стенах имеются закрытые двери, а впереди лежит большое помещение.
О том, чтобы осветить его, строители позаботились, хотя довольно оригинальным образом – пробили две дыры в крыше. Когда переступаешь порог и невольно вскидываешь голову, чтобы посмотреть на них, кажется, что сверху глядят два огромных раскосых глаза.
И только тут до меня дошло, куда мы приперлись.
Это же храм! Святилище местного мага-бога вроде тех, что мы видели в Лявере, только там была пирамида с диском наверху, а тут купол… ну так ведь у каждого, в том числе и колдуна, свои вкусы… Почему у Желтого Садовника они должны быть такими же, как у Синеглазого?
Сквозь отверстия в куполе проникали два столба света и падали на стоявшую в центре зала статую: кубический пьедестал, а на нем некто в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо, поднял руку в благословляющем жесте.
Не поймешь даже, мужчина или женщина.
– А где хозяева-то здешние? – спросил Пугало.
– Разбежались, – сказал Визерс. – Но на всякий случай обыщите тут все. Быстрее.
Помимо того входа, через который явились мы, обнаружились еще две двери и за ними то, что называется «служебными помещениями». Мы нашли настоящий склад разнообразной серебряной посуды, кухню и даже сортир, но из живых существ встретили только черного кота. Он поприветствовал нас мрачным «мау» и побрел по своим делам.
– Чисто, – доложил Пугало, когда мы собрались возле той же статуи. – Так какого…
– Какого хрена мы сюда приперлись? – закончил вопрос Визерс. – Все просто. Приме будет взят, он уже взят, и вскоре Арсаир ва-Рингос явится сюда. Непременно. Разрушить святилище врага – его обязанность. Этого ожидает Желтый Садовник. Понимаете меня?
– А мы тут… – Ярх облизнулся, – его ждем? Чтобы сказать «привет, друг»?
Десятник кивнул:
– Примерно так. Колдовать здесь в полную силу он не сможет, это наш шанс.
Так, значит, все это затеяно ради того, чтобы убить Верховного Носителя Света Южной Четверти, совершить тем самым предательство интересов нашего нанимателя, но избавить меня от опасности? Хотя не только меня, этот носатый любитель сжигать людей, приставая ко мне, угрожает всей Проклятой роте.
– Давай подумаем, как нам расположиться, – сказал Визерс. – Лихо, ты здесь…
Инквизитор хоть и маг, но попав сюда, в первые мгновения будет видеть только падающие сверху лучи света, и эти мгновения мы должны использовать, чтобы нанести ему максимальный вред.
Жаль, что никто не прихватил с собой лук или арбалет.
Нашу задачу облегчало то, что вдоль стен располагались еще статуи, много меньшие, чем центральная, и изображавшие, как я понял, людей разных профессий – кузнец, сапожник, крестьянин, ткачиха, еще одна тетка с незнакомым мне инструментом. Все они преданно и униженно смотрели туда, где посреди зала помещался сам Синеглазый.
Мне достался толстый купец с чем-то вроде складного метра в руке, и я спрятался за его пьедестал.
– Времени для команд не будет, – сказал Визерс напоследок. – Действуем быстро.
Ох, как бы нам не обжечься на этом деле… А вдруг еще инквизитор войдет сюда не один или вообще отправит вперед разведчиков, чтобы обыскали чужой храм и выгнали всех, даже мышей?
Тогда все окажется зря!
Время тянулось медленно, снаружи не доносилось никаких звуков, и мы не могли даже догадываться, что творится в городе. Иногда мне начинало казаться, что статуя хозяина святилища двигается, поворачивает голову и я даже ощущаю знакомый давящий взгляд… Как тогда, у Ковчега Тьмы.
Но все странные ощущения быстро проходили.
Затем я уловил тихие, еле слышные шаги и невольно задержал дыхание – кто это, Арсаир ва-Рингос или кто-то другой, может быть, кто-то из вернувшихся жрецов или один из местных, решивших поискать убежища в храме?
Среднего роста человек переступил порог, откинул с головы капюшон, и я едва не задохнулся от радости: бритая голова, ястребиный нос, узкое лицо и огромные, чуть ли не светящиеся во мраке глаза! Наши командиры все рассчитали верно – главный инквизитор пришел в святилище, причем один!
– Ну что… – произнес он медленно, обращаясь явно к Синеглазому, и замер, нахмурившись.
Что-то блеснуло в одном из двух падавших сверху столбов света, раздался тупой удар. Брошенный Пугалом нож воткнулся ва-Рингосу в грудь, но уже второй метательный клинок отскочил от вскинутой ладони мага как от камня.
Я вскинул оружие и выскочил из-за послужившей мне убежищем статуи.
Но всех опередили Стась и Визерс – первый подлетел к магу сзади, второй спереди. Взлетели два меча, один побольше, другой поменьше, инквизитор оскалился бешеным котом…
Что он сделал, я не понял, но десятник наш вдруг начал медленно заваливаться назад. Рука с оружием замерла, а из спины ударил настоящий фонтан крови, и это через кованый панцирь!
Стась неведомым образом промахнулся, так что клинок прошел над бритой макушкой. Одноглазый зарычал от досады, а я метнулся в сторону, обходя падающего Визерса, и ударил сам, уже понимая, что все это зря, что проклятый инквизитор оказался сильнее, чем мы думали…
Мой прекрасный, стремительный выпад пропал зря. Клинок разрезал желтый балахон, и только.
– Наглецы, – скорее не услышал я, а прочитал по губам ва-Рингоса, он плавно взмахнул рукой.
Стась отлетел назад, с грохотом и звяканьем врезался в стену и точно прилип к ней. Что случилось со шлемом на моей голове, я не понял, но он куда-то исчез, а ушам стало горячо.
Инквизитор впился глазищами в мое открывшееся лицо.
– Сам пришел! – и этот громоподобный рык отдался во всех углах громадного зала, вынудил дрогнуть купол и слегка пошатнуться на своем постаменте изваяние Синеглазого.
