На то и человек, чтобы приспособиться.
А если не приспособился, то какой же это человек?
3. ДАНИЛА ХОЛОДНЯК
Камера переноса выводила в «обезьянник»: прутья чуть тоньше моей руки, а в ячейку не просунешь голову. За решёткой – четвёрка ментов в полной полевой экипировке: тренч-фандр, шляпа, очки и респиратор. Удивило, что у одного в руках был лук с натянутой тетивой. «Зачем ему лук и стрелы, если у других – лучемёты?»
На мои радостные возгласы: «Зёмы, привет, за содружество земуправ» – ответили спокойно, буднично и по-деловому:
– Руки сквозь прутья, ноги шире плеч.
Голос под респиратором звучал хоть и глухо, но с воодушевлением и подъёмом, в нём слышалась радость человека, едва не уснувшего на длинной нудной вахте. А я припомнил регламент карантина и решил не спорить: положил питерский вещмешок на пол и просунул руки сквозь прутья.
– В одну ячейку руки! – заволновался мент.
В самом деле. Если между скованными руками окажется прут, я не смогу отойти от решётки. Покорно выполнив распоряжение, я вдруг понял, зачем лук и стрелы. Скажем, если бы в клетку попал Рыжий, депа с два он бы понял угрозу лучемётами. Другое дело – стрела, направленная в голову.
Додумать не получилось. На голову набросили мешок, остро пахнущий эфиром. Сразу же понял, к чему дело идёт, но дёрнуться не успел, потому что в следующую секунду стало всё равно…
…Пришёл в себя на твёрдой кушетке. На шее, запястьях и щиколотках – широкие металлические браслеты. Короткие цепи соединяют браслеты с кушеткой. Задница саднит и чешется – интересно, нашли там что-нибудь интересное?
– Имя, звание, округ?
– Калуга, старшина дружины, Данила, – отвечаю чётко и в обратной последовательности, как учили.
Это шифр у нас такой. На предмет отделения своего от чужого. Там, впереди, ещё несколько подобных заморочек будет. И лучше бы ничего не напутать.
– Начальник, объект, связист?
– Купченко Иван. Мутный Пек. Сальтан Жора Ибрагимович.
– Рюкзак?
– С купцом был конвой из Питера. Рюкзак мне передал Купченко в качестве вещдока.
– Сколько пробыл в Поле?
– Пятнадцать отбоев, но точно не считал. Жарко было.
– С кем вышел из Калуги?
– С Булыгой. Геройски погиб. Пенсию бы семье…
– Что с питерцами?
– Полегли в схватке с химерами. Не сумели приспособиться к нашей фауне.
– Кто сейчас с купцом?
– Двое оборванцев, подобрали неподалеку от Брянска. Две девки – купеческие жёны. Иван Купченко. Отказался от Перехода. Сказал, будет ещё станции искать… План у него.
– Округ, звание, имя?
– Данила, старшина дружины, Калуга…
Второй круг вопросов ничуть не смущает. За ним последуют третий и четвёртый. А потом доведут до полуобморочного состояния и будут допрашивать через подсознание. И обязательно сопоставят: о чём умолчал в трезвом уме и что выболтал под дармовым угаром.
«С чего начинается Родина? С досмотра в твоём чердаке…»
Такое впечатление, что не домой вернулся, а в лапы контрразведки попал.
Впрочем, контрразведка и есть. Тем более что инфа убойная. Конец радости – вот как моя история называется. И «убойность» следует понимать буквально: теперь меня проще убить, чем допустить несанкционированную утечку информации. Пресечь распространение слухов, если кто не понял. Как-то не подумал я о таком обороте. Не видать мне Тамилки. И это правильно. Карантин – не потому, что зараза воздушнокапельным путём. А потому, что опасность для общества: изо рта в уши.
Сомнительное какое-то «счастье». С душком…
И Купченко хорош! Мог бы и предупредить или намекнуть как-то. Впрочем, нет, не мог. Мент! У них вместо сердца вторые мозги приспособлены. Делают то, что нужно, а не то, что хочется.
О!
Кажись, вторая фаза пошла: мне таки дали прикурить… в смысле сунули какой-то дряни понюхать. Чего спрашивают не слышу. Только колокол: «бум-бум-бум». И мои ответы: «дзинь-дзинь-дзинь».
Щас моё подсознание трусить будут. Щас оно всё про меня расскажет. Обидно, конечно. Что за дела? Как жрать, то вместе, а стучать врозь?
Кажется, хохлами интересуются. Казарма! Большая-большая казарма. Свинарники-телятники, птичники-крольчатники… широкоплечие, подтянутые ребята работают, где поставит старший наряда. Копают, сеют и жнут. Для себя стараются. Чтоб не умереть с голоду. Семья без кормильца. Нужно позаботиться о семье Булыги. Пенсия…
Хохлы. Всё по-военному, по приказу, как один организм.
Много. Очень много. Наверное, тысяча. А может, и десять тысяч.
Нет. Детей не видел. Женщины есть. Мало. У Булыги осталась жена. И детишки, наверное, есть. Требуют заботы…
Хохлы. Сильные, высокие, широкие. В любой момент бросит лопату, возьмёт меч и с тем же усердием будет рубить, с каким минуту назад копал яму под уборную.
Нет. Особых приёмов фехтования не видел. Дурь и тупая сила. Да, рубился. Двоих зарезал и десяток ранил. К строю не приучены. Признаков военно-тактического мышления не заметил. Когда украли девушек, тупо плелись за нами и пытались ударить мечом улетающую крепость. Нет, вперёд не забегали, сеть не набрасывали, стрел не использовали, древоружие не применяли. Заслонов не было. Да. Просто улетели. Нашли станцию Перехода. Купченко остался. Сказал, что ему нужно ещё станции искать. Ему одной станции мало. Нужно три. План у него такой. Потому что он – связной. А Булыга – мёртвый. Потому что отравился насовсем. А семья осталась. Нужно помочь…
Девушек украл Рыжий. Жёны купца. Любовь у них. На троих? Не думал об этом. Купец уехал на лошади. Не знаю куда. Оставил жён и уехал. Вот Рыжий жён купца и выкрал. Булыга тоже оставил жену…
Рыжий. Подобрали неподалеку от Брянска. Вместе с приятелем. Немые они. Прятались от санитаров. Не представились.
Потому что он – рыжий. Не знаю, зачем ему жёны купца. Больные они. Жена Булыги тоже заболеть может. Нет, я с ней не знаком. Но ей нужно помочь. Да. Правильно. Это самое важное. Нужно помочь семье Булыги…
Рыжий. Начало Тьмы ищет. Фишка у него такая. Дурной, наверное. Хотя, если от санитаров прячется, значит, не очень-то и дурной. А леталкой управлял его приятель. Не знаю. Немые они. Оба. Прятались от санитаров. Булыгу в детстве тоже от санитаров прятали. Да, вместе росли. В одном детдоме. А теперь нужно помочь его семье…
Питерцы. Пятеро. Полегли в два захода. Химеры атаковали. Мы пытались помочь. Не успели. А семье Булыги ещё можно помочь…
Питерцы. Последним погиб Феликс. Звал в Кириши. Хороший парень. Пытался помочь Рыжему. Нужно помочь семье Булыги. Пенсия…
Тошнит.
