А может, источником унылой мелодии был не шквальный декабрьский ветер, а моё настроение. Думаю, на моём месте вам бы тоже было не по себе. Робот-контейнеровоз с компьютером вместо штурмана и капитаном в Балтиморе. Три тысячи ящиков, порт назначения – Новороссийск. И я – искра разума посреди Чёрного моря, двуногое прямоходящее в грузовом контейнере третьего яруса сверху, согласно утверждённому грузовому плану. План составил администратор проекта Кишан. Но порт Балтимор об этом не знает.
Кишан сделал всё, чтобы мне было легче добраться до пяти контейнеров, содержимое которых следовало перегрузить в пустые нижние ящики, а потом засыпать свинцовой дробью из других, тоже моих, но расположенных над контейнерами-донорами. Догрузить сталью дешевле, но, помимо веса, портовые краны автоматически проверяют ещё с десяток характеристик. Не хочется, чтобы тревога поднялась из-за такого пустяка, как несоответствие фактических магнитных свойств груза – декларированным.
Непонятно? Это ненадолго. Уж если я, учитель физики средней школы, разобрался, значит, и вы скоро всё поймёте.
Минорность настроения вызывало содержимое вскрытого контейнера. На месте ожидаемых штабелей гофротары, перетянутой полипропиленовой лентой, возвышался непонятный предмет, напоминающий радиатор мощного транзистора, увеличенный в тысячу раз. А ещё штуковина была похожа на ядерный мини-реактор, макет которого школа получила в позапрошлом году в качестве учебно-наглядного пособия для моего кабинета.
В свете фонарей вещица выглядела внушительно и строго. Рядом с ней не хотелось ни шутить, ни улыбаться. Она вызывала тревогу и уважение, как железнодорожная цистерна с бензином – вроде бы ничего страшного… но лучше отойти. И отойти подальше.
Я шагнул к «реактору» и обошёл его кругом. Глупо, конечно, – оргтехники по углам тоже не наблюдалось. Само устройство меньше всего походило на сканер или принтер.
Было в нём что-то военное – равнодушная обстоятельность, с которой богатая страна готовится к массовому убийству.
Следовало немедленно вернуть плиту пола вместе со странным грузом на место. Переключить молекулярный резак в режим сварки и привести опасный контейнер в первобытное состояние. Потом восстановить крышу моего пустого контейнера, заварить входные отверстия, вернуться в жилой отсек и дожидаться прихода в порт, коротая оставшееся время за проверкой контрольных работ девятого «В» класса. Завучу не объяснишь, что был занят – пиратствовал в Чёрном море, да и ребята заждались оценок…
Я развернулся и быстрым шагом двинулся к жилому боксу. В местах перехода между контейнерами в лицо и за шиворот сыпалась снежная крупа, морозный ветер ерошил волосы, но особого холода я не чувствовал. Предстоял нелёгкий разговор. В таких случаях крайнего находят быстро, а наказывают ещё быстрее…
Поднявшись по лесенке, я опустил люк, включил свет и приложил руки к отопителю. На самом деле, особо раздумывать было не о чём. Следовало немедленно выяснить, что за контейнер я распотрошил. «Неужели стивидор напортачил? Перепутал контейнеры? Или кто-то поработал с грузом до меня?»
С выносным объективом на гибком штативе я вернулся к загадочному предмету и со всех сторон снял его на смартфон.
Никаких отметок или надписей на нём не оказалось. Развернул трёхметровую стремянку и поднялся на предпоследнюю ступеньку. Отрегулировав резак на перфорацию, сделал крошечное отверстие в двери и просунул в него объектив. Через минуту на экране смарта увидел опознавательный номер на табличке КБК. Вспышка позволила сделать чёткий снимок. Никакой ошибки – это был «мой» контейнер.
Теперь мешкать с докладом было не только бессмысленно, но и опасно. Спустившись, я подключил смартфон к Сети и нажал единичку – единственный номер, легко запомнить.
К чести группы поддержки, ответили немедленно:
– Какого чёрта, Тичер? – Админ выразился грубее, но мы же культурные люди! – Прямая связь только для экстренных случаев.
Мимика его аватары – Хитрого Лиса – оставалась безучастной. Голос тоже не казался взволнованным. Удивлённым?
Да. Раздосадованным? Конечно. Но не обеспокоенным. Ничего. Сейчас мы проверим его хладнокровие.
– Это и есть экстренный случай, Кишан, – сказал я. – В ящиках нет оргтехники. Снимки только что отправил, сам посмотри.
Он нахмурился. В спикере мягко прошелестела клавиатура, и Хитрый Лис опустил глаза, рассматривая «добычу» на своём мониторе.
– Остальные контейнеры тоже вскрыл?
– Нет, только просканировал плотность. В каждом – по одному массивному предмету. Размеры одинаковые. Груз идёт из Балтимора. Может, до нас кто-то в Атлантике поработал?
– Непохоже, – неуверенно сказал Админ. – Номер контейнера проверил?
– Наш ящик, не сомневайся.
Кишан «долистал» альбом со снимками и тяжело вздохнул.
– Вот что, – сказал он, – ты пока чайку попей, а я попробую разобраться. Свяжусь минут через двадцать. Далеко не уходи…
Он отключился, а я не смог сдержать усмешки: дальше борта не уйдёшь. В моём распоряжении было тринадцать контейнеров: верхний – жилой, два контейнера под ним – среднего и нижнего ярусов, пять порожняков нижнего яруса, в которые предполагалось перегрузить оргтехнику, и пять верхних с гранулированным свинцом. Жилой отсек вместе со мной подсадили на турбоход в Стамбуле. Остальные ящики идут прямиком из Балтимора. Всё просто!
Вернувшись «домой», первым делом зажёг фитиль керогаза и поставил чашку на отопитель. Только после этого вымыл руки, нарезал хлеб и сало, почистил варёную картошку и вынул из банки пару кислых огурцов. Заметив язычок пламени над газосмесителем, перевёл регулятор керогаза в положение «меньше» и поставил на огонь турку.
На самом деле условия работы тяжёлыми мог назвать только конченый сибарит. Биотуалет, холодильник, гамак… а ещё котельная на жидком топливе, дизель-генератор для зарядки резака и тонна солярки. Есть и запас воздуха в баллонах, и регенеративные очистители. Излишества присутствуют в виде пятисот литров воды и древнего, почти антикварного керогаза. Всегда таскаю его с собой: походы, маёвки и прочие дерзкие вылазки на природу. Люблю готовить на открытом огне. Есть в нём какая-то сила.
Достаю из морозилки молотый в пыль кофе и насыпаю его в турку. Добавляю сахар, имбирь, доливаю воду…
В ящик зашёл позавчера, в пятницу. Сутки перехода до Стамбула потратил с большой пользой: проверил контрольные «А» и «Б» классов, выспался и сыграл со смартом несколько партий в шахматы. Все проиграл.
Помешивая кофе, наблюдаю, как пузырится светлая пена.
На терпкий, чуть горьковатый запах желудок отзывается довольным ворчанием… Саму работу обременительной я бы тоже не назвал: всегда начинаю с удаления боковых дверей, чтобы освободить проход между контейнерами. Двери (с нетронутыми пломбами!) автопогрузчиком отвожу в свою нижнюю коробку. На места стыков контейнеров укладываю настил, а боковые и верхние щели работают как вентиляция.
