Андрей, бегающий по залу переговоров и по кораблю профессора как курица, потерявшая голову на плахе, остался утрясать целую кучу вопросов материально-технического снабжения и создания нашей скромной дачи и базы в одном лице на каком-нибудь райском острове, а мы отбыли на капсуле адмирала на Мать. Душу у меня щемило. От грядущего разговора с адмиралом ждать чего-то приятного не приходилось.
Но он, сволочь, этот разговор начинать не торопился. Чего выжидал, я не знаю, но после визита в гости в крупнейший в Империи храм Адриана, дружеской попойки, причем сам Адриан наливал и пил наравне с нами, погрузки и отправки на одной из обслуживающих базу регистраторов капсуле бочек с вином, наш воз был все там же – на нулевом километре. Наконец он решился.
– Вы не могли бы проводить меня, Тур? Слетаем в Службу, посмотрите, так сказать, на свою альма-матер изнутри, познакомитесь с народом, пообщаетесь немного… А потом и поговорим по душам, а?
У меня внезапно отнялся язык, и я только и смог, что кивнуть. Впрочем, со стороны это смотрелось нормально. Холодно и неприступно. Мы полетели.
Все эти ритуальные танцы, хождение по кабинетам Службы, представление мне массы людей, имена которых я забывал сразу же по выходу из кабинета, я пропускаю. Ярко помню только одно – смешливые и улыбающиеся лица девчонок-аналитиков и архивисток. Как знал ведь! Смотрят они наши записи, смотрят и ржут теперь надо мной! Ну, ничего. Переживу и это… Мне за ними не ухаживать, под венец не звать. Пусть себе сами женихов ищут, у кого струя потоньше и пониже… А такие лоси фронтовые, как наша великолепная четверка, не для вас, девчата! Мы варвары, мы скифы…
Настроение испортилось. Стала бросаться в глаза фальшь, неискренние улыбки персонала Службы, даже какой-то страх – не страх, а опаска, что ли… Как будто рядом с адмиралом ходил по кабинетам и коридорам не человек в никому не известной, но явно военной форме, а дикий зверь. Без поводка и намордника. Я не знаю, – специально этого добивался адмирал, чтобы вывести меня из себя, или, сказать точнее, – привести меня в нужное ему состояние перед разговором, а может, оно само собой так вышло, но, когда мы остались в его кабинете одни, он налил два бокала божественного вина, поднял свой бокал, взглянул сквозь него на меня и сказал: «Надеюсь, вы понимаете, Тур, что вы уволены из Службы коррекции? Я никогда бы не стал пить с подчиненным!»
Что мне оставалось делать? Я спокойно глотнул вина, покатал его на языке и проглотил.
– Вы предвосхитили мое желание, адмирал! Я только что собирался сказать вам, что в сложившихся условиях вашим подчиненным я быть не могу.
Глава 3
От моих слов лицо адмирала аж повело. Как от изрядного куска лимона. Который и не разжевать толком, и не проглотить целиком. Ну, да… Диспепсия. Я же помню. Не ожидал старик такого афронта, не ожидал… Поэкспериментировать хотел, старый крокодил, заставить меня хлопать крыльями, кудахтать, выражать обиду и непонимание. А вот хрен тебе на все рыло! Утрешься.
Я с интересом уставился ему в глаза. Адмирал, надо признать, быстро с собой справился и одобрительно покивал головой.
– Я рад, Тур, что вы тонко понимаете ситуацию…
– А что тут не понять? – перебил я его. – После вашего насквозь лживого заявления на той мирной конференции? Что мне оставалось делать? Или дезавуировать вас целиком и полностью, или поддерживать до конца. Все же мы не чужие друг другу люди, а, адмирал?
Я интимно подмигнул подельнику, мол, свои люди, сочтемся. Особенно, если вы мне будете должны и позолотите ручку на прощанье.
– Итак, ситуация мне ясна, наши позиции совпадают, пишите записочку в бухгалтерию, адмирал!
– Кхе… Какую записочку, позвольте? – Старик был искренне удивлен.
– Как это какую? – Теперь я сделал вид, что поражен до глубины души. – Я уволен по сокращению штатов. Вы же упразднили мою должность? Ну, вот. Мне причитаются неплохие выплаты и прочие бонусы. Четыре оклада денежного содержания, компенсация за отпуск, расчет за боевые выходы, премии там, всякая прочая мелочь – вещевое довольствие, кормовые и т.д. и т.п.
Адмирал открыл было рот, но только и смог, что пискнуть. Голос ему отказал. Напрочь. Закрыв пасть, начальник нажал какую-то кнопку. Сзади зашуршала дверь, и к адмиралу склонился адъютант.
– Личное дело. Одиннадцатая полевая группа. Корректор Тур. Срочно, – просипело начальство.
Через минуту перед ним лежала тощенькая папка. Адъютант ел начальство беспокойными глазами. Та-а-к, что там еще за подлянка скрывается?
Адмирал бегло пролистал папку. Потом еще раз, более внимательно. Потом – отслюнявливая каждый листочек. Потом поднял больной взор на адъютанта.
– Как это понимать, капитан?
– Не могу знать, господин адмирал… Я затребовал дело в управлении кадров. А что там не так?
– Начальника управления сюда! – зашипел адмирал. – Впрочем, отставить… Я, кажется, понимаю. Напомните мне, капитан, почему в личном деле нет служебного контракта и приказов на проведение заданий по коррекции?
Капитан склонился к мохнатому уху руководства. Я включил свои звукоуловители на полную мощность.
– …лично выехали на тестирование… припадок… госпиталь… ничего не предпринимать, господин адмирал…
И так не пышущая румянцем морщинистая физиономия адмирала стала совсем серой. Взгляд его тоскливо пробежался по кабинету, старательно избегая смотреть в сторону его молодого и красивого собеседника. В мою сторону. Я откашлялся.
– Э-э, капитан… Вам не кажется, что адмиралу нужно принять что-то стимулирующее?
Капитан бросил обеспокоенный взгляд на начальство, быстро метнулся в приемную, и через мгновенье появился вновь с рюмочкой лекарства в руке. Адмирал обессиленно выпил свою отраву, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
– Благодарю вас, капитан… Вы свободны.
Капитан исчез.
– Вот оно как… А я думал, что вы солгали там, на переговорах. Это блестящий ход, адмирал! Примите мои поздравления. Оказывается, ваша Служба вовсю практикует бесплатный детский труд? Как я понял из ваших перешептываний с капитаном, в моем деле нет кое-каких важных документов, не так ли? И получается, что я пахал на вас бесплатно? Под пулями и разрывами снарядов. Ве-ли-ко-леп-но! Я обманут! Я разорен! Я нищ, гол и бос…
Я горестно повесил голову. Была мысль уронить слезу, но я ее отбросил. Этого гада слезой не прошибешь. Только кулаком. Кулаком, хм-м-м? Кулаком! Вот оно что…
– Мне кажется, адмирал, я даже догадываюсь, как это произошло. Вы оставили подписание документов до приема у меня зачета? Там, в космосе, а? А ваш носитель случайно нарвался на пару ударов кулаком по носу, не так ли? Годы у вас уже весьма солидные, да и никто уж давно вас по мордасам не бил, так? С вашей боевой молодости. Загремели в госпиталь, адмирал? Стресс, понятное дело… А ваши службы без вашего решения вопрос заволокитили, понимаю, понимаю…
