Наконец все оказалось готово: необходимые радиограммы прошли по адресам, подтверждения были получены, техника подготовлена, народ загрузился кто в брюхо транспортника, кто – в кабины истребителей. Взлет! Построились – пошли!
И пошли, и пошли себе. Тянулись-тянулись, сели, дозаправились – и снова в небо. Вперед, расчищая воздух, унеслись бандиты Извольского. Мы, ветераны, неторопливо тянулись за «Дугласом» Василия. Вот он в очередной раз покачал крыльями: «Внимание – смена курса!» – и потащил нас к Кронштадту.
А вот и город. Снова дымка, но уже виден этот флотский форпост. Мне приходилось бывать на Кронштадте, и я пытался углядеть хоть что-то знакомое, купол храма, например. Но некогда глазами лупать. Вон, кто-то сыплется на нас с высоты.
На пересечку особо любопытным выскочило звено Кирилла. Подскочили, обнюхали и отошли без лая и драки. Свои. И точно – в створ посадочной полосы аэродрома «Бычье Поле» заходили шесть «Ла-пятых». За одной машиной тянулся шлейф дыма. Значит – из боя вышли… Нужно было их пропустить. Без бензина, поди.
– Гром-1 – всем. Уходим на второй круг. Кир – смотри…
– Понял, исполняю.
Истребители сели. Теперь пора было садиться и нам. Вот и земля уже командует посадку. Роспуск. Машины пошли на снижение. Мы с Базилем сели последними. Когда я зарулил на указанное техником место и заглушил мотор, то увидел, что к истребителю неторопливо подходят два офицера в черной морской форме. Как-то непривычно – летчики-моряки, да-а…
Первым шел майор. Худощавое, удлиненное лицо. Длинноватый нос, чуть загнутый вниз. Круглые, птичьи глаза. Он сразу напомнил мне какого-то пернатого хищника – кобчика, пожалуй. Наверное, это и есть Голубев.
– Здорово! – летчик не стал козырять, а просто протянул мне руку. – Я – Голубев Василий! Командир полка.
Точно! Угадал.
– Здравствуй! – Я крепко пожал протянутую руку. – Туровцев Виктор. Командир отдельной авиаэскадрильи «Гром».
– Наслышаны уже. У меня ребята в Ленинграде были, видели тебя, когда ты во флотском экипаже выступал. И слышали мы твое выступление по радио. Хорошо сказал. Крепко! А ты чего улыбаешься?
– Да так… не обижайся! Ты не поверишь – вокруг меня всегда одни Василии, честное слово! Вот Василий, мой ведомый, знатный боец. Познакомься.
Польщенный Вася радостно затряс руку Голубева.
– А вон, видишь, полковник жмется и улыбается? Василий Надеждин, наш пилот с «Дугласа». Вася! Иди сюда! С тезкой познакомлю.
Голубев пожал руку и Сталину, но глаз у него вильнул. Знает его, что ли? Ну да ладно… Полковника Сталина много кто знает. В тайне это не удержать.
– Так я тебя, Виктор, с еще одним Васей познакомлю… – Голубев повернулся, поискал кого-то глазами и крикнул – Вася! Пулей сюда!
Я пожал руку еще одному Васе и заржал.
– Да у вас тут прямо клуб, ребята! «Клуб веселых Вась»! Нет, не так! «Клуб веселых Вась Кронштадта» – КВВК получается!
– Коньячок любишь? – понятливо сощурился Голубев. – Заходи, как устроишься. Есть еще маленько в запасе…
– С удовольствием зайду. У меня, правда, запаса нет. С меня шоколад, ладно?
– Пойдет! – рассмеялся Голубев.
– Слушай, комполка, я вот что тебя попросить хотел… Видишь ли, я своим ребятам многое про тебя рассказывал. Ну, как ты тех двух немцев уконтропупил, как «Дорогу жизни» защищал… Выступи перед пацанами, расскажи что-нибудь, а? Да и про тактику «зеленых жоп», ты же их много настрогал.
– Хорошо, – не стал манерничать Голубев. – Выступлю, расскажу. А ты перед моими, хорошо? Вот и по рукам! Да, Виктор, а свои истребители покажешь? Дашь посидеть?
– Конечно, Василий, какой разговор! И покажем, и посидеть дадим. Но в воздух – нет! Не игрушки.
– Это ясно.
– Тогда зови своих планеристов. Вот – десять истребителей стоят. Пусть подходят по два-три человека к машине, я своих предупрежу. А вот этот, «единичка», мой. Залезай, не робей! Сиди, изучай, я сейчас…
* * *
– …Да, точно. И вот что еще, Василий. Не знаю, сможете вы это сделать в полевых условиях, но особо трудного тут вроде ничего и нет. Сырая резина да лист алюминия вот такой вот толщины. Ага, слоеный бутерброд получается. Знаешь – недавно у одного нашего парня два бронебойных снаряда удержал! Так-то. Дело, скажу тебе, нужное. В общем – думайте со своим инженером. Ну, что? Все? Тогда пошли в столовку.
Вечером состоялось наше с Голубевым «парное катание». Получилось, надо сказать, неплохо. Летчикам все было интересно – нашим про бои над Балтикой и Ладожским озером, а летчикам из 4-го ГИАП – про наши успехи и тактику, наработанную «старичками» на Курской дуге. Разошлись поздно.
А мы с Голубевым засиделись в клетушке завстоловой за рюмкой коньяка. Пили мало, больше говорили.
– Я тебя еще что попросить хотел, Василий. Штурманскую подготовку мы, конечно, сдадим, карты изучим. Но ты пойми – у меня народ сухопутный. «Сапоги», как вы, морячки, нас подкалываете… Правда, сапоги с «крылышками». – Я сообразил, что ляпнул, вспомнил набившую оскомину рекламу и ухмыльнулся. – Да и что там, на картах, – одно море… Ты дай нам на денек свою пару. Пусть побудут у нас поводырями, а?
– А твои «крючки» за нашими «лавочками» угонятся? – улыбнулся Василий. – Как вы ни расписывали свои машины, а сомнение берет… Наш молодняк предлагает провести учебный бой. Твои как на это посмотрят? «Полоцательно»? Это как? А-а-а, понял, понял! Слетаем? Вот и хорошо. А провожатых я тебе дам, конечно. Штурмана полка дам, с ведомым. Завтра после обеда и слетаете. А к вечерку, когда готовность снимут, устроим воздушный бой. По рукам?
Так и сделали. Изучили район по картам, сдали штурману зачет, получили на складе полка американские спасательные жилеты с автоматами наполнения, и – с богом, вперед!
Знаете, морским летчиком надо родиться! Страшно, честное слово, страшно! Летишь, а вокруг синь. И сверху, и снизу. Из-за этой чертовой дымки не видно, где небо смыкается с морем. Кажется, что летишь в голубом шаре. Точнее – не летишь, а стоишь в воздухе. Лишь только если заметишь внизу кораблик, можешь с облегчением понять, что небо все-таки вверху… И еще… Знаете, я, конечно, могу и ошибаться, но над водой меняется звук мотора. По крайней мере, я с огромным напряжением следил за его работой. Аж устал. Честное слово.
Ну, как говорится, не одни боги на горшках сидят… Полетали в балтийском небе и мы. Не скажу, что привыкли, но не пугались уже точно. Вылеты прошли спокойно, мы никого не встретили.
А вечером был устроен учебный бой. На вопрос Голубева – кто будет летать от нас, я лишь широко повел рукой. Мол, выбирайте сами. Они и накололись.
Пройдя вдоль строя, Голубев выбрал самого «слабого» бойца. Юрку Лесных… Обманулся Василий. Поглядел на полные Юркины щеки, начинающее выпирать пузцо, иначе говоря – «морскую грудь» или «комок нервов» – и решил, что такой увалень большой опасности не представляет. Да-а… Мишка косолапый, любимец детворы в цирке, в лесу совсем другой зверь получается… Обманулся Василий.
