– И даже больше, – передразнил президента премьер-министр, когда вместе с Орловым снова оказался на Британских островах. – Чистоплюи! Можно подумать, что не они сами взорвали «Мэн» у Гаваны, чтобы получить повод к началу войны с Испанией! Но вы же что-то придумаете? Мне, к сожалению, ничего такого в голову не лезет…
– И я его понимаю, – сказал Сталин, когда Орлов закончил рассказ. – Вы не делали записи того разговора?
– Какого разговора? – спросил Орлов, демонстрируя свое безграничное изумление. – Не было никакого разговора. Не было. Потому что его не было в истории. Сами понимаете, ни Черчилль, ни Рузвельт никогда не признают, что этот разговор вообще мог состояться…
– И Сталин тоже не признается… – кивнул Сталин. – Так зачем вы сегодня пришли ко мне? Потратили свое время и мое… Мне, конечно, было интересно, но ведь практического значения этот разговор не имеет.
– Отчего же? Имеет. Черчилль и Рузвельт настроены очень серьезно…
– Но ни один из них не может… или не желает рисковать. Черчилль, может, и рискнул бы, но не он здесь основной игрок. Президенту нужны гарантии, которых ему никто дать не может. Так? Что может предложить Ямамото Рузвельту – слово самурая? Чем может Рузвельт гарантировать Ямамото, что не ударит по его флоту в момент атаки, не превратит Перл-Харбор в ловушку для японского флота? Тупик, господин Орлов. Самый настоящий тупик. Все хотят войны, и никто не хочет чрезмерно рисковать… Или у вас уже есть решение?
– Завтра будет, – спокойно пообещал Орлов.
– Вы в этом уверены?
Орлов не ответил.
– Что-то мне подсказывает, господин Орлов, что не только от вас зависит это, – невесело улыбнулся Сталин. – Вы ведете себя несколько скованно, даже почти не хамите… Вы не очень комфортно чувствуете себя в этой ситуации, что свидетельствует, что вы – не хозяин товара, вы только торговец. Приказчик. С широкими полномочиями, но без решающего голоса. Я не прав?
Орлов встал со стула, одернул гимнастерку.
– Не обижайтесь. – Сталин тоже встал, вышел из-за стола и протянул руку Орлову. – Что бы ни произошло, вы можете быть уверены в моей поддержке. Мне нужен мир на нашей дальневосточной границе. Мне нужна Америка в качестве полноценного союзника, иначе Англия тоже будет для нас потеряна. Я жду вас завтра.
Орлов пожал руку Сталину и вышел из кабинета.
Глава 6
23 июля 1939 года, Берлин
– А форма ему даже к лицу, – сказал Игрок. – И держится неплохо. Смотрите – почти не дергается, не паникует… Сидит, думает. Соображает.
– А никто и не говорил, что он дурак. – Орлов усмехнулся. – Подлец, трус, мерзавец и предатель… Но не дурак.
– Великолепный букет качеств. Очень эффективный, я бы сказал. Почему все считают, что только высокоморальные и благородные… ну, или подлецы, но обязательно с сильным характером и харизматичные, способны на великие свершения? Сколько великих и судьбоносных событий произошло благодаря милым человеческим недостаткам. Жадность, гордыня, сластолюбие – мои любимые грехи.
– Не паясничайте, не стоит корчить из себя дьявола, – сказал Орлов.
– Это мне говорит человек, который цитировал Мефистофеля в кабинете Черчилля? – осведомился Игрок. – Бросьте, всем нам свойственна поза. И вы не без греха, в вас тоже есть потенциал… Поэтому я вас и не стану отодвигать от места силы. Даже не собирался… пока.
– Премного благодарны…
– Не за что, господин Орлов. Как вы думаете, через сколько минут он начнет действовать?
– Или запаникует…
– Бросьте, не станет он рисковать своей драгоценной жизнью. Он ради нее пожертвовал своей семьей, ход истории готов исковеркать, стать причиной гибели миллионов и миллионов… А тут такая ерунда, как необходимость предпринимать меры… по спасению своей жизни. У него это всегда получалось неплохо… Не нужно так на него смотреть, Даниил Ефимович! Напугаете ведь.
Орлов отвел взгляд от Торопова.
– Так лучше, – засмеялся Игрок. – Вы решили, что он не выдержит испытания, запаникует, и у вас… и у меня не останется выбора, кроме как пристрелить господина обер-штурмфюрера прямо посреди воскресного Берлина. Так?
– Так.
– И вероятность такого замечательного исхода все еще велика, по-вашему?
– Да.
– Я, пожалуй, верну вам оружие. У вас в голосе и во взгляде столько уверенности и решимости… Мы же знаем, что вы не станете нарушать данного мне слова. Вы будете стрелять только в том случае, если этот господин начнет метаться, привлечет к себе внимание… – Игрок незаметно передал Орлову пистолет. – Но если вы попытаетесь свое обещание нарушить, то за это ваше решение заплатят совсем другие люди. Ваша группа, например. Всеволод Залесский. Да я просто не стану вмешиваться в проблемы истории. Не будет удара по Перл-Харбору – и пожалуйста. Мне даже интересно будет взглянуть, как все обернется. А вдруг будет лучше? Вы такую возможность исключаете? Я – нет.
Торопов нервно оглядывался по сторонам, было видно, как пот стекает по его щекам.
– Проблема Перл-Харбора будет решена так, как того хочу я, – сказал Игрок. – И таким способом, который предложил я. Она будет решена, я вам это обещаю. Результат будет получен…
– А способ?..
– А способ не имеет значения, любезный Даниил Ефимович. Кстати, должен признаться, что ваши дополнения к моему плану, похоже, окажутся весьма полезны. Даже эти ваши летчики… Они могут быть уместны. Они прекрасно дополнят ту информацию, что есть у нас. Ну, и менталитет этого времени – психика и психология людей сороковых годов двадцатого века – для меня, например, не совсем понятен. Да и для вас, наверное. Все эти метания между долгом и семьей, между личными симпатиями и служебными обязанностями – просто Шекспир какой-то… Просто Шекспир. Если здесь все пройдет нормально, я не буду возражать против включения этих ваших страдающих летчиков в группу по решению проблемы. Что смотрите на меня удивленно? Думали, я не знаю о вашей небольшой тайне? Вы еще не привыкли к тому, что я знаю много разных странных вещей… Я коллекционирую чужие тайны.
– А вы ведь уже знаете, как все произойдет, – сказал Орлов. – Знаете, как будет решена проблема с Перл-Харбором.
– Только сейчас сообразили? – усмехнулся Игрок.
– Только сейчас.
– А ведь и вы уже знаете… догадываетесь, как эта проблема будет решена. – Игрок наклонился через стол к Орлову. – Признайтесь, что догадываетесь! Вам не нравится способ, но ведь никто и не обещал, что вкус лекарства будет приятен.
– Я ничего не…
– Естественно. Вам самому не противно врать, господин поручик? Полагаю, что вы не дословно угадали тот план, который еще предстоит придумать, но основные его детали вы уже чувствуете. И вам неприятно, что вам придется замараться. Вы и к Сталину зачастили по этой причине…
