* * *
«Ночь была душной», — вывела я и уставилась невидящим
взглядом в окно. Не скажешь, что данная фраза особо удачна для начала
детектива. Может быть, лучше так: «Ночь была летней и душной»? Или: «Была
летняя душная ночь». О господи!.. Далась мне эта ночь, в самом деле… Совершенно
неважно, какая была ночь. Бог с ней, с первой фразой, лучше сразу перейти к
делу, то есть к трупу… «Она осторожно спустилась по извилистой тропинке и
вскоре оказалась возле озера…»
— Тетя Анфиса! — Звонкий голосок вернул меня на
веранду большого дома, а в распахнутом окне показалась физиономия Лельки,
шестилетней дочки моей подруги, на даче которой я в настоящий момент отдыхала.
— Привет, — сказала я, с некоторым облегчением
отбрасывая авторучку и отодвигая тетрадь подальше от себя.
— Привет, — улыбнулась Лелька, продемонстрировав
отсутствие верхних передних зубов и большую радость от созерцания моей
физиономии. — Пишете? — Она вздохнула, а потом скорчила забавную
рожицу.
— Пытаюсь, — в ответ вздохнула я и поинтересовалась:
— А где все остальные?
— Спят. Тетя Женя в гамаке, а мама в чулане, там не
жарко. А мне скучно, — подумав, призналась Лелька и посмотрела на меня
выжидающе.
— Ясно. — Я еще раз вздохнула, потом почесала
затылок и дипломатично продолжила: — Купаться еще рано, вода не успела
согреться…
— А в бадминтон? — с надеждой спросила Лелька
(вообще-то, ее зовут Ольга, но мне так привычней). Играть с шестилетним
ребенком в бадминтон — то еще занятие, но все же лучше, чем в середине лета,
когда стоит жара и люди дремлют в гамаках и чуланах, сидеть на веранде и
вымучивать из себя детектив.
— Пошли в бадминтон, — кивнула я и поспешно
поднялась из-за стола.
Лелька взвизгнула от радости, а я, выглянув в окно и не
заметив поблизости ни одной души, села на подоконник, а потом лихо спрыгнула на
тропинку, посыпанную гравием, вызвав у своей шестилетней подружки вопль
восторга.
— Здорово, — сказала она, я взяла ее за руку, и мы
отправились на лужайку перед домом. В тени двух огромных лип, в гамаке, прикрыв
лицо книгой, дремала Женька. Заслышав наши голоса, она выглянула, хмыкнула и
лениво спросила:
— Как работа?
— Никак, — отмахнулась я.
— Ты ж хотела… — Женька приподнялась, хмуро глядя на
меня, но я пресекла попытку вправить мне мозги, сказав сурово:
— Заткнись!
Женька махнула рукой и вновь спрятала физиономию под
обложкой. Я с некоторым удивлением прочитала: «Д. Джойс. „Улисс“, подошла и, не
удержавшись, взяла книгу. Она была раскрыта на одиннадцатой странице, а вчера
лежала на скамейке с закладкой на пятнадцатой.
— Ты что, читаешь ее задом наперед? —
поинтересовалась я.
— А великие книги как ни читай, все на пользу. В
бадминтон играть?
— Ну…
— А работа, значит…
— Заткнись! — повторила я, свирепея, потому что
Женька, конечно, права, а соглашаться с чужой правотой всегда неприятно.
Идея отправиться на дачу принадлежала Женьке. У нее был
отпуск, который она собиралась провести в Испании, но денег на это не хватило.
Женька задумала слетать в Анапу, но неожиданно встретила мужчину своей мечты и
влюбилась, а когда любовь прошла, денег не осталось даже на самолет. Сидеть в
душном городе весь отпуск — занятие не из приятных, поэтому Женька с радостью
приняла приглашение подруги пожить на даче. У Веры тоже был отпуск, отдыхала
она вместе с дочкой, я же в это время безуспешно пыталась начать работу над
детективом. До десятого октября необходимо представить рукопись в издательство,
а дальше первой строчки дело не шло. В понедельник мой благоверный отбыл в
командировку, я проводила его с тайной надеждой, что теперь, предоставленная самой
себе, наконец-то возьмусь за работу, но не тут-то было: столбик термометра
подскочил с семнадцати градусов аж до двадцати восьми, и я два дня пролежала на
лоджии без мыслей и пользы для работы, точнее, мысли были, но никакого
отношения к детективу не имели.
Вот тут у меня и объявилась Женька, настойчиво позвонила в
дверь, и я пошлепала открывать, сонная, точно муха осенью.
— Чем занимаешься? — чмокнув меня в нос, проявила
интерес подружка.
— Ничем, — призналась я.
— А детектив?
Я тяжело вздохнула и пожала плечами.
— Ясно. — Женька устроилась за кухонным столом,
затем, немного подумав, извлекла из холодильника банку пива, опустошила ее и
сказала: — Отечественные классики предпочитали летом творить на природе. В
родном имении или, на худой конец, в каком-нибудь Переделкине.
— Хорошо было классикам, — заметила я.
— Да. Верка зовет на дачу. Речка, лес, природа, одним
словом. Махнем? Детектив не напишешь, так хоть загоришь как следует.
— Мне работать надо, — обиделась я.
— Так и работай на здоровье. Дом большой, места всем
хватит. Сиди на веранде, слушай пение соловьев и трудись. Поехали, а? Верка
человек хороший, но малость занудлива, прикинь, каково мне?
— А ты работай, — съехидничала я. — Рассказы
пиши или серию статей в родную газету.
— Статьи не могу, у меня ж отпуск, девчонка я
правильная и в отпуске отдыхаю, а рассказ уже написала. Про муравья. Хочешь
почитаю? — Про муравья — это что-то новенькое, обычно Женька писала
исключительно про кошек и собак.
— Валяй, — согласилась я. Рассказ был очень короткий,
и мне понравился. Я похвалила подружку, поскребла в затылке и попробовала
вспомнить, кто из классиков творил летом в городе.
— Поехали? — жалобно позвала подружка, и я
кивнула.
В тот же вечер мы прибыли на дачу. Я гостила здесь лишь
однажды, года два назад. За это время многое изменилось: вместо дряхлого
пятистенка высился добротный бревенчатый дом с огромной верандой и мансардой.
Забор, резная калитка, палисадник, ухоженная лужайка и свежеразбитые клумбы
свидетельствовали о том, что дача — любимое место отдыха хозяев. Правда, сам
хозяин здесь бывал нечасто. Веркин муж Игорь руководил какой-то фирмой и с
семейством в период отпуска жены общался в основном по телефону. Поэтому Верка
нам так и обрадовалась. Дом ее находился на отшибе, близкого знакомства ни с
кем из местных она не свела и скучала.
