Вера приподняла голову и спросила:
— Какая Людмила?
— Слушай, — садясь рядом с ней, начала я. —
Лелька мечтала о коккер-спаниеле, у кого из ваших знакомых есть такая собака?
— У моей матери, — отозвался Игорь. Мать его жила
в Севастополе.
— А еще у кого? Вспомните, это очень важно…
— Нет… — помолчав немного, ответил Игорь. — Я терпеть
не могу собак, и люди, которые держат их в квартирах, вызывают у меня
недоумение. У моих знакомых точно нет никаких коккеров. — Он выразительно
посмотрел на жену. Вера растерянно огляделась, потерла лицо ладонями и покачала
головой в ответ.
— Лелька ушла со двора с коккером и женщиной по имени
Людмила! — выпалила Женька, и на мгновение все замерли.
— С женщиной? — первым придя в себя, спросил
Игорь.
— С женщиной, — кивнула Женька. — Причем они
были знакомы, потому что Лелька сказала детям, что собака тети-Людина.
— Чушь какая-то, — пробормотал Игорь, а Вера
закусила губу, уставившись на свои руки.
Я коснулась ее ладони и спросила как можно мягче:
— Вы разрешали Лельке играть в соседнем дворе?
— Иногда. Там площадка большая, и это совсем рядом, за
сараями…
— Вспомни, может, ты где-то когда-то познакомилась с
этой женщиной?
— Не я, — тихо заплакала Вера. — Это Лелька с
ней познакомилась. Пришла на прошлой неделе и сказала, что играла с коккером.
Еще купить такого же просила. Игорь не разрешил. Теперь я вспомнила, она
сказала: «Тетя Люда разрешила мне на поводке его поводить». Как раз в том самом
дворе…
Игорь бросился к телефону и стал звонить в милицию, сбивчиво
объяснил, что удалось узнать. Итак, Лельку похитила женщина, высокая,
темноволосая, с рыжей собакой на поводке.
— Сексуальных маньяков можно смело отбросить, —
вещала Женька, устроившись в кресле. — Маньяки ходят в одиночку, у них
психика такая… Молодая женщина несколько дней появлялась во дворе, смогла
познакомиться с Лелькой, а потом зачем-то ее увезла. — Подружка
воодушевлялась все больше, а Игорь вдруг побледнел, выронил из рук трубку и
спросил:
— Ты думаешь…
Я так и не поняла, что он имел в виду, потому что Наташа,
переглянувшись с сестрой, вскрикнула: «Господи!», прижимая руку к груди, а Вера
закатила глаза и хлопнулась в обморок.
— Мы влезли в семейную тайну, — хмуро сказала
Женька, когда мы возвращались домой.
— С чего ты взяла? — спросила я, хотя думала о том
же.
— Уж очень необычная реакция у родителей и Веркиной
сестры. Что-то им о тете Люде известно, весть о ее появлении испугала не меньше
сексуального маньяка.
— Люди не спят третьи сутки, — урезонила я
подругу.
— Удивляюсь, как ты можешь детективы писать, у тебя ж
творческое воображение не развито…
— Зато у тебя с избытком.
— Нет, ты вспомни, как все было: одна и та же мысль
разом пришла в голову всем троим, в результате — бледный Игорь, испуганная
Наташка и Верка в обмороке. Это наводит на размышления. Положительно, здесь
кроется какая-то тайна.
— Мне плевать на тайны, лишь бы Лельку найти.
— Вот тут ты не права: найти ребенка можно, только
разобравшись во всем. Смотри, что получается: менты решили, что ребенка похитил
какой-то псих, обежали дворы, опросили народ, и все с нулевым результатом,
никто ничего не видел. А мы с тобой прогулялись малость и кое-что вынюхали…
— Ну, куда до нас ментам, — усмехнулась я.
— Не вредничай, я не к тому, чтобы нас похвалить, а к
тому, чтобы мысль проиллюстрировать: в этом деле нужен особый подход. И для
начала было бы неплохо выяснить, что тут за семейная тайна.
— Нечестно без разрешения лезть в чужую жизнь, у людей
страшное горе…
— Так мы и лезем для того, чтобы горю помочь…
Мы вошли в мою квартиру, и прения прекратились, потому что
из кухни появился Роман Андреевич в фартуке и, взглянув на нас, спросил:
— Есть новости?
— О Лельке никаких. Но нам удалось кое-что узнать.
— Кому это вам? — насторожился Роман Андреевич.
Пришлось рассказать ему о проведенном расследовании. Это
потребовало времени, в течение которого он успел нажарить картошки и
приготовить салат, а мы с подружкой вспомнили, что весь день ничего не ели, и
почувствовали страшный голод.
Рассказ произвел на мужа впечатление, он покачал головой,
между прочим, уважительно, хотя всегда боролся с нашими замашками сыщиков (если
честно, у него есть на то причины). Так вот, выслушав нас и одобрительно
покачав головой, Роман Андреевич заявил:
— Выходит, операция была заранее спланирована: баба эта
шлялась несколько дней по двору с собакой, познакомилась с Лелькой, а затем ее
увезла.
— Вот-вот, — зашептала Женька, — а еще
реакция родителей.
— Думаешь, они догадываются, кто это сделал?
— Ну, я не стала бы делать столь поспешные выводы, но
одно несомненно: таинственную тетю Люду надо искать в прошлом семьи Дунаевых.
— Хорошо, — сказал Роман Андреевич, а я
нахмурилась:
— Чего ж хорошего?
— Если все так, как я думаю, ребенок жив-здоров. А это
главное. — Мы с Женькой открыли рот, но что такого он думает, Роман
Андреевич объяснить не пожелал, ответив туманно: — Внутрисемейные проблемы,
которые пытаются разрешить таким вот подлым способом.
Посидев, поскучав и ничего путного не придумав, мы с Женькой
разошлись по домам, то есть это Женька ушла к себе, я-то как раз сидела в
собственной кухне. Роман Андреевич дважды звонил по телефону и с кем-то
разговаривал, упоминая фамилию Дунаевых, но, возвращаясь в комнату, пожимал
плечами и прятал от меня глаза.
Утром я первым делом позвонила Вере: никаких известий о
Лельке. Милиция, вняв нашим словам, начала искать даму с собакой, но пока безуспешно.
Роман Андреевич отправился на работу, а я решала, сразу ли ехать к Дунаевым или
попытаться приготовить мужу обед, горе горем, но питаться он чем-то должен.
Роман Андреевич мужчина крупный, и аппетит у него хороший, и то, что он до поры
до времени молчит и ни на что не жалуется, вовсе не означает, что я должна
довести его до голодной смерти.
