Может, подружка и права: до сих пор нам везло.
— Ромка мне голову оторвет, — тихо сказала я.
— Вот с этого и надо было начинать, — разозлилась
Женька. — Что у вас за отношения, если ты не можешь убедить его…
— Хорошие у нас отношения! — разозлилась я. —
И тебе об этом известно. Просто у Романа Андреевича принципы, и ему не
нравится, когда кто попало занимается расследованием…
— Это мы-то кто попало? — Глаза у подружки полезли
на лоб. — Скажешь тоже, кто попало… — Ладно, не заводись, —
отмахнулась я. — Ты знаешь Ромку, он будет рычать весь вечер и никуда меня
не пустит.
— А ему и знать необязательно, — фыркнула Женька,
а я обиделась:
— Что ты болтаешь? Нижний Новгород что, прямо у нас под
боком? Да до него ехать не меньше четырех часов… Это в одну сторону, столько же
оттуда, и на разговоры потребуется время…
— Поедем гораздо быстрее, если за руль сяду я.
— Пожалуйста, только на своей машине. — Машина у
Женьки была, но больше года стояла в гараже в весьма плачевном виде. Думаю, в
гараже она ее держала для того, чтобы он не пустовал, ну и по привычке,
конечно, потому что, сказать по чести, после того, что Женька с ней сделала,
место «шестерки» было на свалке. Само собой, Женька никаких намеков на сей
предмет не выносила, поэтому сейчас страшно обиделась, отвернулась и стала в
окно смотреть. Конечно, Женька моя лучшая подруга, но машина денег стоит, и
вряд ли отчим с мамой подарят мне еще одну, если узнают, что я эту
расколошматила.
— Иногда ты ведешь себя как последняя свинья, —
заявила Женька.
— Сама напросилась, — отрезала я, кашлянула и
попробовала рассуждать здраво: — Допустим, за рулем ты, на дорогу туда-обратно
ушло шесть часов, а все остальное? Если в семь вечера меня не будет дома,
Ромик… Я даже думать об этом не хочу. Тебе что, совершенно безразлично мое
семейное счастье?
— Давай придумаем что-нибудь.
— Что, интересно?
— К примеру, я решила навестить родителей, и ты поехала
со мной. Вполне естественно переночевать под отеческим кровом, и мы в этом
случае можем не торопиться.
— Роман Андреевич скажет, что мне навещать твоих
родителей совершенно ни к чему, у меня свои есть. Конечно, можно соврать, что
ты смертельно больна и одна не доберешься, но вид у тебя, к сожалению,
цветущий, и этот номер не пройдет.
— Хорошо, тогда скажи, что едешь в Москву к маме.
— А если он позвонит, а меня там не окажется? Нет, я не
могу рисковать.
— Да что за черт? — возмутилась Женька. — Он
что, не доверяет тебе? Что это за патологические сомнения в верности жены?
— Ты сама всегда говоришь: неревнивых мужей не бывает.
— Конечно, но не до такой же степени?
— О чем мы говорим? — вздохнула я, и мы замолчали.
— Может, мне одной съездить? — подала голос Женька
минут через пять.
— Чтобы я тут с ума сходила от беспокойства и инфаркт
заработала?
— Одной в самом деле боязно, — согласилась
подружка. — Мало ли что… Мы выпили кофе и отправились на прогулку. По
большей части молчали, но думали об одном.
— У нас полно дел и без Нижнего Новгорода, —
сказала я. — Меня, например, смущает, что Инга, выйдя замуж, оставила
ребенка в роддоме. Как-то это в голове не укладывается…
— Может, ты и права, только я сейчас ни о чем другом
думать не могу, кроме этой поездки. Представь, вдруг она просто привезла
ребенка к себе, а на звонки в дверь не реагирует.
— Что за чушь ты несешь? — возмутилась я, и Женька
кивнула.
— Согласна, чушь. Ребенку нужно есть, играть и все
такое, незамеченными они вряд ли останутся, но ведь у нее может быть другая
квартира, где нет необходимости прятаться.
— Лелька любит своих родителей, я имею в виду Верку с
Игорем, сомнительно, что она с удовольствием путешествует с чужой теткой, пусть
даже в компании коккера.
— Да я не об этом. Инга похитила Лельку, но это ведь не
тщательно продуманное преступление века, это материнский порыв. Она увезла ее,
и что дальше? Где-то они должны жить? Это может быть дача, квартира друзей…
— Друзья что, психи, чтобы подписываться на
такое? — не удержалась я.
— Неизвестно, что она им наговорила, — мудро
рассудила Женька. — Я уверена, все очень просто: ребенок с ней и где-то в
Нижнем Новгороде.
— С таким же успехом они могут быть в Воркуте или
Казани, — проворчала я, но чувствовала: в Женькиных словах что-то есть.
В этот день мы ничего не решили, я проводила подружку и
отправилась домой на такси, так как Роман Андреевич обещал вернуться пораньше.
Слово он сдержал, более того, пребывал в отличном расположении духа и пригласил
меня поужинать в ресторан. Я, разумеется, согласилась. Мы отправились в «Старую
Венецию», где любили бывать, и очень мило провели время. Ромочка иногда бывает
таким милым… Я сочла обстановку очень подходящей и начала осторожно:
— У Женьки скоро отпуск кончается.
— Да? — Женькин отпуск его, разумеется, не
волновал.
— Она собиралась на юг, но… теперь уже нет смысла.
Жаль, что дни прошли так бездарно. Она хотела поехать куда-нибудь на пару
деньков. Но одной скучно и…
— Мне одному тоже скучно, — заявил Ромка и скроил
премерзкую физиономию.
— Она все-таки моя подруга, и, возможно, мы уедем даже
не на два дня, возможно…
— Вы собрались в Нижний? — нахмурился Роман
Андреевич и покачал головой. — Черти меня дернули сообщить тебе адрес…
— Ромочка, а вдруг ребенок там?
— Где? — хмыкнул он.
— Ну… там. Согласись, мы не должны пренебрегать такой
возможностью.
— Там были ребята из милиции, я вроде бы ясно сказал и…
— Рома, пожалуйста, — чуть не плача попросила я.
Он ухватил мою ладонь и легонько сжал.
— Хорошо, — сказал он, одарив меня не самым
ласковым взглядом. — Поедем в Новгород.
— В каком смысле? — насторожилась я.
— В прямом. Неужто ты думаешь, что я отпущу тебя одну?
— А как же работа?
