— Нет. С мужчиной. Старше ее, высокий, в хорошем
костюме, бородка, волосы красивые, с ранней сединой — в общем, выглядел
интересно. Я его хорошо рассмотрела, сначала думала, Ингин муж, но потом решила
— нет. На повышенных тонах говорили, и уехал он на «Мерседесе», белый, кажется
«двухсотый», номер не помню.
Мы посидели, открыв рот, затем торопливо простились с Еленой.
— Как тебе сведения? — пролепетала Женька, когда
мы отъехали от спортшколы. Волнение здорово сказывалось на нашей способности
соображать, позвонить из спортшколы мы не догадались и теперь высматривали
телефон-автомат. — Этот с бородкой на белом «Мерседесе» да еще с ранней
сединой…
Я моргнула и наконец поняла, кого Женька имеет в виду.
Святые угодники, да это ж Игорь Дунаев! Открытие произвело впечатление, я
притормозила возле тротуара и уставилась на подружку, не в силах вымолвить ни
словечка. Ее слегка потрясывало, но способность молоть языком она не потеряла.
— Чуешь, что тут закручивается?
— Нет, — честно ответила я.
— А напрасно. Подключай творческое воображение. Игорь
не только знал, кто мать ребенка, он с ней встречался. Примерно два месяца
назад. И говорили они на повышенных тонах. Что-то между ними произошло, и она
похитила ребенка. Теперь соображаешь?
— Не очень, — вздохнула я.
— Да что ж ты такая бестолковая? — посетовала
Женька.
— Кое-что у меня не складывается, — принялась я
рассуждать вслух. — Прежде всего, как Инге удалось узнать, где ее ребенок?
Сведения эти держат в тайне…
— А папочка, заметная фигура в городе?
— Одно другому противоречит. Сначала ребенка оставляют
в роддоме, а потом героически добывают координаты его местонахождения.
— Почему героически, все могло произойти по обоюдному
согласию.
— Слушай, ты хоть знаешь, как детей усыновляют? Люди в
очередях стоят, чтобы иметь возможность стать родителями, а женщина,
отказывающаяся от новорожденного, подписывает бумаги и сразу же лишается всех
прав. Ее долго отговаривают от подобного шага и раз сто предупреждают о
последствиях. Но если, несмотря на это, она бумаги подписывает — все, шансов
узнать, где ребенок, нет. У него другое имя, фамилия и отчество. А в нашем
случае всем этим занималась тетка Игоря — думаю, она позаботилась, чтобы у
близких ей людей в будущем никаких проблем с бывшей мамашей не возникло. Если
ты хочешь убедить меня в том, что кто-то где-то выкрал бумаги… это уже
детектив.
— А если так: Инга родила, не сообщив об этом
родителям, а отец, узнав, что у него есть внучка, забил тревогу…
— И что? Пойми ты, никаких прав на ребенка он не имеет,
так же как мать.
— Хорошо, тогда так: узнав о чудовищном поступке
дочери, не надеясь вернуть внучку, он каким-то образом, используя все свои
связи, узнает, где ребенок, чтобы иметь возможность видеть девочку хотя бы
издалека и следить за ее судьбой.
— Теперь это не детектив, а мелодрама, — вздохнула
я. — Допустим, все так и есть. Трусов рассказал дочери, где ребенок. А
Инга, переезжая с места на место и не очень печалясь о девочке, два месяца
назад вдруг объявилась здесь и встретилась с Игорем. При этом беседа шла на
повышенных тонах. Верка обо всем этом знать не знала…
— Это-то тебе откуда известно? — фыркнула
Женька. — Рассказывал ей Игорь или нет о встрече с Ингой, гадать не
берусь, а вот одно точно: появление блудной мамаши их не удивило. Вывод: нечто
подобное они ожидали, по крайней мере Игорь, и наше вмешательство стало здорово
его раздражать.
— Вопрос прежний, — кивнула я, — зачем Инге
понадобился ребенок?
— Деньги, — сверкнув глазами, заявила
Женька. — Конечно, деньги. У нее неприятности, Нижний пришлось спешно
покинуть. И тогда она вспоминает о девочке. Удочерили ее состоятельные люди,
надо заставить их платить. Обычное дело, шантаж: вы мне деньги, а я помалкиваю
о том, что ваш ребенок — приемный. Представь, к Лельке подходит тетя и говорит
что-нибудь типа: «А ты знаешь, что мама и папа тебе не родные?» Да Верку
инфаркт хватит. Они ж до сих пор пытаются все держать в секрете.
— Но в милицию о пропаже ребенка заявили…
— Были напуганы и не уверены, что Лельку похитила
именно мать. А когда сомнения отпали, стало поздно. Все сходится. Эта подлая
баба их шантажирует, а Игорь пудрит нам мозги, надеясь с ней договориться. На
Ингу, судя по отзыву людей, ее знавших, это похоже, я имею в виду шантаж. Она
эгоистична, на ребенка ей наплевать, и ей очень нужны деньги.
— И что же нам делать? — выслушав подругу, задала
я вопрос.
— Понятия не имею, — задумчиво ответила
она. — Боюсь, не сделать бы хуже. Предположим, Игорь с ней договорился и
надеется, расплатившись, вскорости получить Лельку. А если мы позвоним в
милицию, сообщим о номере «Део», они начнут шуршать, вполне возможно, сорвут
Инге всю игру, и как поступит она в этом случае, судить не берусь.
— Что же тогда, не сообщать? — растерялась я.
Женька пожала плечами, потом, уставившись в одну точку,
посидела некоторое время без движения и сказала:
— Вот что, торопиться в таком деле не стоит. Вдруг
повезет, и Лелька вернется домой, тогда все это расследование будет ни к чему.
— Расследование, — фыркнула я. — Сплошные
нестыковки. Лелька родилась восемнадцатого октября, а шестнадцатого ее мать еще
не была беременной…
— Ленка могла напутать…
— А что она еще напутала?
— Ладно, поехали домой, — отмахнулась
подружка. — У меня от мыслей голова болит.
— У меня тоже, — пожаловалась я.
— Хочешь, я «зебру» испеку? А ты мужу обед сварганишь.
Я рассказ написала, по-моему, неплохой.
— Про собаку? — заводя мотор, спросила я, зная
Женькины пристрастия.
— Нет, про кота. Хотела бы знать твое мнение.
«Зебру» Женька испекла, а вот рассказ прочитать не успела.
Только мы устроились за столом, как раздался телефонный звонок. Я сняла трубку
и с удивлением услышала голос Игоря Дунаева. С удивлением, потому что после
нашего последнего разговора не ожидала, что он вдруг мне позвонит.
— Анфиса, — нервно спросил он, — Роман на
работе?
— Да. А что случилось? — испугалась я.
— Ты не можешь к нам приехать? Сейчас?
— Могу, конечно. Мы будем через двадцать минут.
— Мы?
