— Ага, — кивнула я удовлетворенно, подхватила со
стола тарелку и швырнула в стену. Кухня у нас большая, а я здорово нервничала
и, проследив траекторию полета, с грустью констатировала, что тарелка
хлопнулась на пол, так и не коснувшись стены. Очень жаль, останься на ней
сальное пятно, пришлось бы муженьку заняться ремонтом, знал бы тогда, как
говорить мне гадости. Роман Андреевич тоже следил за полетом тарелки, счел
бросок неудачным и протянул мне чашку, стоявшую на столе. — Свинья, —
сказала я и ушла в спальню переодеваться. С интервалом в минуту там появился
муженек.
— Ну и где ты была? — спросил он, прислонившись к
дверному косяку. Мужчина Роман Андреевич крупный и сейчас занимал практически
все свободное пространство нашей спальни.
— Ты знаешь, — отмахнулась я, переодеваясь за
ширмой.
— Ничего я не знаю. Я все утро звонил на эту долбаную
дачу, никто трубку не берет, точно там еще вчера все окочурились, а ты
являешься и нагло врешь, что была у Верки. Вроде я уже не раз просил: завязывай
мне по ушам ездить.
Муж у меня подполковник спецназа, поэтому, должно быть, и
выражается временами, как форменный бандит.
— Закрой дверь с другой стороны, — посоветовала
я. — А еще лучше заткнись.
— Ага, — кивнул он и пакостно улыбнулся. — Не
люблю повторяться, но вынужден спросить в третий раз: где ты была, черт тебя
дери?
— В таком тоне продолжать беседу я не собираюсь.
— Что тон, — еще пакостнее улыбнулся
супруг. — Слышала такое слово — «рукоприкладство»? Так вот, я им
непременно займусь, если ты сейчас же не объяснишь, с какой стати болтаешься
неизвестно где, вместо того чтобы сидеть дома и ждать мужа из командировки.
— Ты должен был приехать завтра…
— Разумеется, — хмыкнул он.
— Прекрати, — возвысила я голос и вдруг неожиданно
для самой себя решила пожаловаться. — Ромочка, — сказала я
отчаянно, — я нашла труп. Точнее, его нашла Женька, но я его тоже нашла,
потому что нырнула вслед за Веркой, а она там лежала так страшно… бледная, и
волосы запутались вокруг коряги. — Вспомнив эту жуткую сцену, я заревела,
а Роман Андреевич нахмурился, отлепился от косяка и торопливо шагнул ко мне.
— Эй, в чем дело? — спросил он тревожно.
— Мы нашли утопленницу, молодую женщину. Вчера после
обеда на Большом омуте. А сегодня с утра пришлось ехать в райцентр, ведь это мы
первыми наткнулись на нее… — Тут я заревела по-настоящему. Роман Андреевич
прижал меня к могучей груди и принялся утешать.
На это ушло примерно часа полтора, после чего мы приготовили
ужин, предварительно посетив магазин, и торжественно отметили возвращение
супруга из командировки. Разумеется, я успела в деталях рассказать о постигшем
нас несчастье. Роман Андреевич был потрясен, сочувствовал мне изо всех сил и
даже попросил прощения за скверное поведение при встрече. Я с готовностью
простила, потому что достоинства моего мужа перевешивают кое-какие его
недостатки, а Женька вообще утверждает, что неревнивых мужей в природе не
водится и обращать внимание на всякие глупости не стоит.
Вечер мы провели очень мило, и я поняла, чего мне не хватало
все эти две недели, а не хватало совсем немногого: чтобы Роман Андреевич был
дома, а не в очередной опасной командировке, и пусть даже встречает меня своим
дурацким «Где ты была?». Это все-таки лучше, чем две недели без него… Подобные
мысли увели меня довольно далеко от недавней трагедии, так что вспомнила я о
ней только утром, да и то после звонка Женьки.
Она позвонила в половине девятого, когда мы с Романом
Андреевичем спали и не планировали просыпаться еще по крайней мере час.
— Ужас, да? — спросила Женька, забыв
поздороваться.
— Разумеется, — разозлилась я, взглянув на
часы. — Приличные люди еще спят.
— Да ладно… Она мне приснилась. Может, мне у тебя
пожить? Вдвоем как-то спокойнее.
— Втроем, — поправила я.
— Ромашка вернулся? — неизвестно чему порадовалась
Женька, то есть радоваться ей не следовало, если она всерьез собиралась
водвориться в моей квартире, потому что Роман Андреевич неизменно выступал
категорически против подобных намерений.
— Вернулся, — ответила я, косясь на мужа, который
продолжал симулировать сон, хотя уши навострил и, разумеется, все слышал.
— Хорошо, — вновь порадовалась Женька. —
Теперь я хоть за тебя спокойна.
— В каком смысле? — нахмурилась я.
— В том, что ночью тебе должно быть не страшно, если
твой бравый подполковник дрыхнет рядом… Слышь, Анфиса, пусть Ромик узнает, кто
она такая.
— Кто? — не сразу поняла я.
— Ну, женщина эта.
— Зачем тебе? Думаешь, если узнаешь, она сниться
перестанет?
— Не в этом дело…
— А в чем?
— Отвяжись, интересно просто. И участковый сказал,
может, не утонула она вовсе, может, это убийство?
Не успела я ответить, как Роман Андреевич вырвал из моих рук
телефонную трубку и рявкнул:
— Трупами должна милиция заниматься, им за это деньги
платят!
— Ты что орешь, родной? — удивилась Женька. —
Я ж просто интересуюсь…
— Знаю я вас, — разволновался супруг. —
Затеете расследование. Мало мне головной боли на работе, так еще дома никакого
покоя. Трупы — дело милиции, твое дело статейки в газетку писать, а Анфисино —
детективы. Вот и напрягайтесь, а трупами меня больше не волнуйте. — С
этими словами он швырнул трубку и грозно посмотрел на меня, как будто я
собиралась возражать. А я и не собиралась вовсе, правда, за завтраком, глядя в
окно, вспомнила, как женщина лежала на дне со спутанными волосами, и…
— Ромочка, — позвала я ласково. — Может,
действительно стоит позвонить?
— Куда? — ехидно спросил он.
— Ну… у тебя же есть возможность узнать…
— Нет у меня никаких возможностей, — зарычал
он, — а ваши замашки частных сыщиков действуют мне на нервы!
Я надула губы и обиженно замолчала. Роман Андреевич швырнул
вилку, посуровел еще больше, а потом сказал:
— Анфиса, сию минуту пообещай мне, что ты оставишь этот
труп в покое.
— Что за глупость ты говоришь? — возмутилась я.
