— Понятно… — Козырной перегнулся через стол, желая быть
к нам поближе, и произнес: — Кого-то ваш Дунаев здорово огорчил, ибо деньги
были немалые. Думаю, он в безвыходном положении, а ребенку грозит опасность.
Или он заплатит, или… — Николай Петрович развел руками и вновь откинулся на
спинку стула, мгновенно унесясь в своих мыслях далеко от этого места. Я даже
догадывалась куда: положение у Игоря безвыходное, а значит, у Козырева есть
шанс, особо не напрягаясь, заполучить то, что он хотел. Здорово.
— Когда он вернул долг? — спросила я, решив, что
настроение у него должно улучшиться и он ответит еще на один маленький
вопросик.
— Вам нужно число?
— Нет. Сгодится приблизительное время.
— Два месяца назад. А теперь мой вопрос, услуга за
услугу, как говорится. Откуда у него эти деньги?
— Если бы мы могли на него ответить, то отыскали бы
девочку.
— И никаких соображений на этот счет?
— Никаких, — твердо сказала я.
Выражение глаз Козырева сменилось.
— Вот и делай людям добро после этого, — хмыкнул
он. — Ни малейшей благодарности.
— На том свете зачтутся все добрые дела, —
брякнула Женька, которая физически не могла молчать столь долгое время. Козырев
криво усмехнулся и, сграбастав мою руку, вдруг пропел:
— В любом случае я рад, что мы встретились.
А вот я совсем не была рада. Осторожно освободив ладонь, я
сказала, кивнув на девицу в углу:
— Боюсь, что наше общество кому-то здорово действует на
нервы. Мы отняли у тебя слишком много времени.
Николай Петрович захохотал, Женька хихикнула, а я
улыбнулась. Когда хохотать мафиози надоело, он заявил:
— Анфиса, тебе пора открывать сыскное бюро. Налицо
талант сыщика. Если идея тебе приглянулась, стоит только сказать — поддержку
гарантирую. — Спасибо. Я слышала, что частный сыск — дело опасное, лучше
буду писать детективы. — С этими словами я откланялась и пошла к выходу.
Женька трусила рядом.
— Что скажешь? — спросила она уже на улице.
— Чего тут говорить? Боюсь, ты права. Деньги Игорю
взять было негде. Вера ни о каких трудностях не слышала, не то непременно
поделилась бы с нами, значит, Игорь расплатился с Козырным за счет Инги. Он
вор, убийца и ребенка не увидит, как собственных ушей без зеркала.
— Так-то оно так, но чегой-то неправильно…
— Чего неправильно? — разозлилась я. Час назад она
рисковала съесть свою шляпу, а когда надобность в этом отпала, говорит всякие
глупости.
Женька ответить не пожелала. Мы сели в машину, и Вадим, не
задав ни единого вопроса, полетел по проспекту в сторону моего дома.
— Завтра заглянем в офис к Игорю, — вздохнула
подружка. — Поговорим с секретаршей, авось она в курсе, ездил ли ее шеф в
Нижний Новгород. Может, он как-то иначе выкрутился с этим долгом?
Мне стало ясно: Женьке так же, как и мне, претит мысль о
том, что Игорь свистнул деньги, подло подставив некогда любимую женщину, зная,
что она вполне может лишиться головы.
— Но не дурак же он, в конце концов, — разозлилась
я. — Ведь шустрые ребята через Ингу легко бы вышли на него и…
— Акт отчаяния, — пожала плечами подружка. —
Мать твою, сколько же дерьма на свете!
— Он вернул Козыреву долг? — спросил Вадим, до сей
поры молчавший.
— Вернул, — вздохнула Женька и пробормотала: —
Позаимствовав у другого…
Мы подъехали к моему дому, и тут случилось непредвиденное,
то есть я-то, конечно, как раз могла предвидеть нечто подобное и, находясь в
другом состоянии, попросила бы Вадима высадить меня вблизи двора, например
возле магазина, и уж, конечно, запретила бы ему демонстрировать хорошие манеры,
выскакивать из «БМВ» и открывать передо мной дверь, но все мои мысли были о
Дунаеве, и я дала маху. Протянула Вадиму руку, вышла и даже машинально
улыбнулась, поблагодарив его. В тот же момент от нашего подъезда отделилось
нечто огромное, Вадим слабо охнул и полетел в кусты по соседству, а
громогласный мужнин вопль возвестил о том, что это он встречает нас собственной
персоной.
— Еще раз увижу рядом с моей женой, ноги
выдерну! — В отличие от Вадима, в крайнем недоумении трясшего головой в
кустах, Роман Андреевич излишней воспитанностью никогда не страдал.
— Ромка! — рявкнула я и ухватила его за руку,
сообразив, что, если он еще раз махнет кулаком, от Вадима мало что
останется. — Прекрати немедленно!
Тут из «БМВ» выпорхнула Женька и заверещала:
— Ты что ж делаешь, вражина? Он почти что жених мне. Я
за него замуж пойду. А на кой черт мне муж без зубов? Кашей манной его кормить?
Роман Андреевич нахмурился, заглянул в кусты и спросил настороженно:
— Правда, что ли, жених?
— Правда, правда, — ворчала Женька, помогая
«жениху» подняться, ткнула его в бок и потребовала: — Скажи ему, не то ведь в
самом деле без зубов оставит.
— Правда, — промямлил Вадим, держась за челюсть.
— Ну… извини, мужик, — на полтона ниже произнес
Роман Андреевич. — Погорячился, знаешь ли… Терпеть не могу, когда с моей
женой всякие придурки на машинах раскатывают…
— Ничего, — кивнул Вадим, не решаясь приблизиться.
Мне его чувства были понятны, Роман Андреевич хотя и стоит
на страже порядка в нашем городе, глядя на его физиономию, в это ни в жизнь не
поверишь, особенно если гневаться начнет. Я сама к нему долго привыкала, да и
сейчас при взгляде на него нет-нет да и вздрогну.
— Извини, — повторил Роман Андреевич виновато и
сделал попытку отряхнуть пиджак Вадима, тот слабо дернулся и прикрыл глаза,
мужу стало стыдно, он вздохнул и предложил: — Заходи в гости, посидим, выпьем,
о жизни потолкуем.
Вадиму в гости не хотелось, это было ясно, но Женька, слегка
пихнув его локтем, шепнула:
— Не зли его.
Он кивнул и вошел в подъезд под руку с подружкой. Я покачала
головой, глядя на мужа, а он виновато развел руками.
Вскоре мы уже сидели в нашей просторной кухне и мирно
беседовали. Вадим окончательно пришел в себя, говорил Ромке «ты» и про челюсть
вроде бы забыл. Только я подумала: «Хорошо сидим», как Роман Андреевич все
испортил.
— Когда заявление подаете? — спросил он весело.
— Какое? — пискнула Женька, косясь на женишка.
