— А ты не чувствуешь, по какому адресу они
находятся? — все-таки съязвил Роман Андреевич.
— Вот тут и нужна твоя помощь, — ответила подружка,
и мы все в ожидании уставились на Ромку.
— Ладно, — наконец произнес он и взял в руки
телефонную трубку.
Вскоре мы смогли убедиться, что служит мой муж в весьма
серьезной организации, обладающей большими возможностями. Нам перезвонили,
Ромка выслушал сообщение и посмотрел на меня с некоторым изумлением.
— В Андрееве у Трусова дружок, вместе сидели. Дачная,
7а, собственный дом. Одна загвоздка — дружок уже больше месяца парится в СИЗО,
повздорил с каким-то мужичком в пивбаре «Раздолье», огрел его пивной кружкой,
да так неудачно, что тот коньки отбросил. Так что дом, скорее всего, пустует,
если, конечно, нет у дружка гражданской жены или чего-то в этом роде…
— То, что дружок отсутствует, Инге с Людмилой только на
руку, соседям скажут, что дом сняли, а Людмилу те же соседи, возможно, видели
раньше. Подумают, приехали женщины с ребенком отдохнуть на лето.
— Едем, — неожиданно приняв решение, кивнул Роман
Андреевич, и мы поспешили к выходу.
В Андреево отправились на двух машинах: Женька с Вадимом, а
я с Верой и Романом Андреевичем. Поселок в самом деле находился неподалеку от
города, домчались мы туда минут за двадцать. Одна улица поселка выходила к
объездной дороге, другая терялась в лесном массиве. В общей сложности домов
восемьдесят, не больше. Дачная улица выходила в лес, дом 7а стоял особняком, за
чужим огородом, проехать к нему можно было в объезд через старую ферму или
пройти напрямую в узкий проход между соседскими заборами. Роман Андреевич,
обогнавший Вадима при въезде в поселок, остановил машину возле крыльца дома
номер семь, Вадим пристроился сзади, и мы вышли из машины.
— Ждите здесь, — сказал мой муж, — а я пойду
посмотрю, что к чему.
— Я с тобой, — испуганно попросила я, а Ромка
усмехнулся:
— Ага, давайте двинем всем колхозом.
В общем, мы остались возле машины, а Роман Андреевич
отправился по тропинке вдоль забора. Вера то ли плакала, то ли молилась, закрыв
глаза, Женька нервно вышагивала на узком пятачке между машинами, Вадим курил,
сидя на водительском кресле. Я же ни стоять, ни молиться, ни тем более курить
не могла. Некстати сказанная Ромкой фраза об автоматной очереди прочно
угнездилась в моем сознании, и я — неожиданно для всех — побежала к дому, вслед
за мной понеслась Женька, а за ней и Вадим с Верой. Как известно, дурной пример
заразителен.
Дом был довольно большим, с квадратной верандой впереди.
Дверь распахнута настежь. Я влетела на веранду, темным коридором пронеслась в
кухню и нос к носу столкнулась с говорившим по телефону Романом Андреевичем.
— Куда?! — рявкнул он, завидя меня. — Марш на
улицу, вы ж тут все затопчете. — Смысл сказанного еще только доходил до
меня, а подоспевший Вадим уже спросил хрипло:
— Кто?
Ромка пожал плечами и произнес уже спокойнее:
— Ребенка нигде нет…
— Что произошло? — испугалась Вера.
— Ничего, просто мы ошиблись, — брякнула Женька,
потянув ее следом за собой на улицу, и тут я увидела то, что должна была
увидеть сразу, и только страх за мужа помешал мне сделать это. Дверь в соседнюю
комнату, наверное спальню, была распахнута, на полу, неестественно вывернув голову,
лежала женщина. Темные волосы закрывали ее лицо, скрюченные пальцы вцепились в
кусок кабеля, другой конец которого был обмотан вокруг шеи.
— Господи, — пробормотала я с намерением рухнуть в
обморок.
Вадим сделал шаг вперед и спросил испуганно:
— Она одна?
Роман Андреевич взглянул недоуменно, точно спрашивая: «Тебе
что, мало?»
А я спросила:
— Это Инга?
— Нет, — ответил Вадим и вздохнул с облегчением: —
Это не Инга.
— Значит, Людмила? — догадалась я.
— Понятия не имею! — крикнул муж и буквально вытолкал
нас из дома.
Установить личность погибшей было нетрудно, документы
находились в сумке, валявшейся тут же, в спальне. Степанову Людмилу
Афанасьевну, двадцати трех лет, уроженку города Твери, удавили телевизионным
кабелем. Когда Роман Андреевич обнаружил тело, оно еще не остыло… Муж, злой как
черт, отправив нас в машину, пошел объясняться с подъехавшей милицией. Мы
втроем сели в «БМВ» и молча ждали, закрыв глаза и отчетливо стуча зубами.
— Черт-те что, — вдруг брякнула Женька, как всегда
не к месту, мы разом уставились на нее, а она продолжила: — Кому это
нужно? — Видя нашу заинтересованность, выразившуюся в округлившихся глазах
и слегка отпавших челюстях, Женька решила развить свою мысль. — Зачем ее
было убивать? А главное — уйдут, прихватив ребенка… об этом даже думать не
хотелось.
— Вот что, — вздохнула я. — Надо срочно
связаться с Ромкой.
— Твой Ромка кинется в милицию…
— У Ромки голова лучше варит, когда речь идет о таких
вещах. Если он скажет: без милиции не обойтись, значит, так оно и будет. Попробуем
его все-таки уговорить.
Оставив Катерину на пороге ее дома в сильнейшем недоумении,
мы бросились к машине и через несколько минут были в нашей квартире. Я стала
звонить мужу, Женька метаться по комнате, а Вадим по нашей просьбе заваривал в
кухне кофе и внешне соблюдал спокойствие.
Найти Романа Андреевича все никак не удавалось, как на грех,
он куда-то уехал, я готова была взвыть от отчаяния, потому что время идет,
Женька нервничает, и долго сдерживать ее темперамент я не сумею. Мы торопливо
выпили по чашке кофе, и тут зазвонил телефон, я кинулась к нему, надеясь, что
нашелся муж, и услышала Верин голос.
— Анфиса, — рыдала она, — где вы пропадаете?
Я звоню весь день.
— Что случилось? — пролепетала я, чувствуя, что
бледнею.
— Не знаю… Господи, это какое-то безумие.
— Что безумие? Да говори ты путью, — влезла
Женька.
— С ним что-то происходит. Он такой нервный. Он что-то
знает о Лельке и не хочет мне говорить. Она жива? Скажите мне, ради бога, она
жива?
— Что за бред? — попробовала я быть
строгой. — Что ты городишь? Конечно, она жива…
— Мне кажется, что его шантажируют… Он так переменился,
сплошные нервы… он буквально высох… он что-то знает и не говорит мне, что-то
страшное. Он уже не верит, что Лельку найдут.
— Это он сказал? — запаниковала я.
