— Ребята, — подала она голос, — что вам нужно?
Если вы грабители, то мне здесь ничего не жалко, берите и двигайте. А если у
вас иные намерения, так, может, вы объясните, что к чему?
— Где Инга? — не обращая внимания на Женькин
лепет, спросил тип в кресле, а я, покосившись на парня, стоявшего рядом, сразу
вспомнила, где мы встречались: именно он менял нам колеса в Нижнем Новгороде.
Правда, тогда он не выглядел таким волевым и героическим, даже наоборот. Я
улыбнулась, надо полагать, довольно глупо, и сказала:
— Здравствуйте!
— Привет, — вновь издевательски ответил он, сжал
ладонь в кулак и с любопытством на него уставился, а я затосковала. Женька,
видя мою занятость, решила отдуваться за двоих и ответила:
— Инга утонула, месяц назад. Ее еще не похоронили,
потому что она лежала в морге неопознанной, и только сегодня… В общем, вы
можете взглянуть на нее, если прямо сейчас туда и отправитесь. Где морг, я вам
объясню.
Парни посмотрели друг на друга и уставились на Женьку.
— А где деньги? — спросил тот, что стоял рядом.
— Какие? — испугалась Женька. — Те, что она
якобы у кого-то украла?
Сидящий в кресле парень хищно усмехнулся и кивнул:
— Те, деточка, те.
— Не знаю, — приуныла Женька, а я зажмурилась: а
ну как они от такой-то вести начнут махать кулаками?
Но ребята не торопились.
— Жаль, — вздохнул тип в кресле, он, как видно,
был за главного. — Такие красивые девчонки… красоту-то за деньги не
купишь, а без ушей и без носа тебя никто красивой не назовет.
— Почему это меня? — возмутилась Женька. — А
ее? Вот ведь свинство…
— Хорошо, начнем с нее, — не стал спорить парень,
а я выставила вперед руку и затараторила:
— Что вы, что вы, я не в претензии…
Парень схватил меня за волосы и больно дернул назад, не
знаю, как только у меня голова не оторвалась.
— Пусти ее, гад! — рявкнула Женька. — У нее
муж подполковник спецназа, он тебя из-под земли достанет.
— Спецназ, говоришь? — разозлился парень,
приподнял меня за волосья с кресла и дернул блузку на груди. Пуговицы
посыпались горохом, а я завизжала, правда, длилось это недолго, парень зажал
мне рот рукой, я укусила его за палец, он чертыхнулся и влепил мне
затрещину. — В гробу я видел твоего подполковника, — сообщил он с
чувством, а я, повернувшись к Женьке, прошептала:
— Ну, подруга, услужила…
— Мы-то чем виноваты? — принялась канючить
Женька. — За что нам страдать? Денег мы у вас не брали… И вообще, давайте
выпьем, поговорим и во всем разберемся. И уши отрезать без надобности, мы со
всем уважением и даже с охотой все расскажем…
— У тебя пять минут, — заявил главный.
Женька взглянула на часы, висевшие на стене напротив, и
заговорила. Ушло у нее на рассказ четыре минуты пятьдесят две секунды. Я думаю,
это можно считать ее личным рекордом, подружка обычно любит уделять много
времени деталям, грешит отступлениями… Но в этот раз Женька была не Женькой, а
Пушкиным в прозе: ничего лишнего, а талант так и прет. Я с восхищением смотрела
на подругу и время от времени согласно кивала, таким образом внося свою лепту в
повествование.
— Молодец, — сказал парень, когда Женька
закончила, хмыкнул и задумался. Мы сидели, затаив дыхание, и ждали, что будет
дальше.
Тут, лишая покоя, мне на ум пришла одна мысль, я ухватила
стоявшего рядом парня за руку, легонько подергала, а когда он в сильном
недоумении посмотрел вниз, прошептала:
— Вы на какой машине приехали?
— Чего? — спросил он, нахмурившись.
— Машина у вас какая?
— Вот поедем на твои похороны, и увидишь.
— Тебе что, ответить трудно? — обиделась я. —
«Девятка», «мокрый асфальт»?
— Ну… — Он вдруг насторожился, я тяжело вздохнула, а
парень обратился к старшему со словами: — Она чего-то про нашу тачку
спрашивает.
А я так перепугалась, что выпучила глаза и замотала головой,
мол, не нужна мне ваша тачка даром. Старшего все это не взволновало, он вышел в
прихожую и, прикрыв за собой дверь, стал с кем-то разговаривать, должно быть по
телефону, если, конечно, не исповедовал какую-нибудь экзотическую религию и не
обращался к духам предков. Тот, что торчал рядом со мной, сделал пару шагов в
сторону все той же двери и прислушался, при этом смотрел на нас сурово и делал вид,
что разговор командира его совершенно не занимает. С Цезарем, который отлично
управлялся сразу с двумя делами, у него было мало общего, поэтому он в основном
сконцентрировался на подслушивании, что дало нам с Женькой возможность
пообщаться друг с другом.
— Где твой Ромка? — прошептала она с намеком на
отчаяние.
— На работе, — всхлипнула я.
— Пора ему нас спасать. Этот тип, что за тобой
приглядывал, поди уже донес ему, что у меня гости…
— Я, наверное, все перепутала…
— Что? — нахмурилась подружка.
— «Девятка», «мокрый асфальт», это их тачка.
— Что? — вновь спросила Женька, тут до нее дошло,
она пробормотала: — Тады ой. — И начала смотреть на жизнь без оптимизма.
Главный между тем закончил переговоры, пнул дверь и сказал:
— Поехали.
Мы сначала обрадовались, поняв в том смысле, что они едут, а
мы остаемся, но он лишил нас надежды, заметив мне вскользь:
— Переоденься.
Тип, что стоял рядом и по неведомой причине считал меня
своим личным врагом, вновь схватил меня и рявкнул:
— Найди какую-нибудь кофту!
И тут раздался телефонный звонок. Могу поклясться, мой
мучитель подпрыгнул. Правда, я тоже. Мы посмотрели друг на друга, и я заревела,
в основном от обиды, потому что не ясно было: чего он на меня так взъелся?
Главный постоял, хмурясь, и кивнул Женьке:
— Возьми.
Подружка подошла, сняла трубку и сказала деревянным голосом:
— Слушаю. — Потом положила трубку на место и,
повернувшись к парню, заявила: — Это он.
— Кто? — Все-таки соображали они неважно, поэтому
все время переспрашивали.
— Убийца Инги, — глазом не моргнув, ответила
Женька.
— Откуда ты знаешь?
