Из-за дерева на лесную дорогу шагнул человек. Поднял руку.
Водитель, имя и фамилию которого Егоров так и не запомнил за эти две недели, вопросительно посмотрел на военинженера.
– Стой! – скомандовал Егоров, высунулся в окно кабины и помахал рукой второй машине.
– Доброе утро! – сказал капитан Сличенко, заскакивая на подножку машины. – Заждался уже.
– Понимаете, там… – начал Егоров и хотел сказать, что нужно поторопиться, чтобы успеть обернуться до шести утра, но Сличенко его перебил.
– Вот туда, прямо по дороге, потом направо, – капитан указал рукой. – Только осторожнее – там колдобина, дорога старая, убитая напрочь. Там был лесхоз, вывозили деревья, но уже давно все заброшено. Посему – не спеша, чтобы не повредить скаты… Боец, все понятно?
Водитель кивнул. Что он, плохих дорог не видел? Вот хорошие попадались редко. А тут еще более-менее.
Машина тронулась с места.
– Это далеко? – спросил Егоров.
– А вы куда-то торопитесь? – с улыбкой вопросом на вопрос ответил Сличенко.
– В общем, да, – кивнул Егоров. – Эшелон уходит в шесть утра…
Капитан мельком глянул на свои часы.
– Успеете, еще куча времени.
Егоров тоже посмотрел на часы капитана, тот держался левой рукой за стойку кабины, просунув руку в открытое окно. На часах было без двадцати пять. А на манжете гимнастерки было пятно. Очень характерное пятно. Кровь. И на обратной стороне ладони капитана тоже были видны следы крови.
– Вы ранены? – спросил Егоров.
– Что? – удивился капитан, посмотрел на свою руку и засмеялся. – Нет, это комиссар поранился, а я перевязывал. А комиссар смеялся и прикидывал, как теперь с поврежденной рукой будет руководить воспитательным процессом среди личного состава. А я ему в ответ – тебе, для того чтобы руководить, только рот нужен да партбилет. Посмеялись… Вот здесь – вправо.
Водитель повернул баранку.
Дорога пошла под уклон, деревья подступили к машине с двух сторон почти впритык. Ветки стали цепляться за кабину и бить по стеклу.
– Давно здесь не ездили, – сказал водитель.
– Ага, лет пять, наверное, – кивнул капитан.
Ему приходилось рукой отводить ветки, чтобы не слететь с подножки.
– Вы бы в кабину сели, товарищ капитан, – сказал водитель. – Или в кузов, к охране.
– К охране? – переспросил Сличенко у военинженера. – Вы с охраной?
– А вы как думали? Конечно, с охраной. По два бойца в кузове и еще лейтенант в кабине второго грузовика. Это были последние машины, нужно было забрать дежурных с КПП. Да вы лейтенанта наверняка помните – это он вас пропускал на территорию.
– Лейтенант Прокопов, – задумчиво произнес Сличенко. – Пугливый такой.
– Только что из училища, – пояснил Егоров.
– Только что, – сказал капитан. – Ладно, ничего не поделаешь… Вот тут притормози и принимай вправо. Потихоньку, тут болота начинаются, сыро, земля влажная, может повести юзом…
– У нас не поведет, – успокоил водитель. – Будем в целости и сохранности…
– В сохранности, – сказал капитан. – Ну, ловлю на слове.
Собственно, это уже была не дорога – так, промежуток между деревьями, покрытый прошлогодней полусгнившей листвой. Водителю приходилось энергично крутить руль, чтобы проехать.
– Вот тут, на полянке, стоп! – скомандовал Сличенко. – Прижмись к деревьям, чтобы вторая машина въехала, а потом чтобы хватило места развернуться.
– А куда будем перегружаться? – Егоров оглянулся по сторонам.
– Прямо на землю и выгрузимся. Охрана поможет, я надеюсь? А то ведь своих я не привел…
– Поможет, куда денется. Разрешите? – Егоров подождал, пока капитан спрыгнет с подножки на землю, открыл дверцу и вышел.
Глухое место, деревья уходили куда-то ввысь, машины заехали, похоже, на дно оврага.
Егоров махнул рукой, указывая водителю второй машины, куда становиться. Лейтенант в кабине выглядел настороженно, когда он выпрыгнул наружу, то оказалось, что кобура у него расстегнута.
– Доброе утро, лейтенант! – Сличенко широко улыбнулся и протянул ему руку. – Не думал, что снова встретимся.
На лице лейтенанта проступило облегчение, он тоже улыбнулся и пожал протянутую руку.
– Как ты насчет поработать? – спросил капитан.
– Вы о чем, товарищ капитан?
– Ну, руками поработать, вместе с бойцами. Понимаю, что это неправильно, сам против панибратства, но такое дело, что времени нет ни у меня, ни у вас. Мне нужно успеть все быстро, да и вам до шести требуется быть на станции. Ящики нужно с машин снять и на землю аккуратно поставить. Так, чтобы я потом их смог так же аккуратно загрузить на свои машины. – Капитан демонстративно стал закатывать рукава гимнастерки. – Думаю, товарища военинженера первого ранга мы освободим, а сами вместе с водителями и вашими ребятами…
Лейтенант посмотрел на Егорова, тот улыбнулся и кивнул. Лейтенант только что окончил училище и еще очень серьезно относился к правилам и приказам. Он знал, что имущество со складов необходимо доставить на станцию, и ему ничего не говорили об овраге и лесе.
Но товарищ военинженер первого ранга не возражал, а ему, как начальнику склада, виднее. И капитан имел особые полномочия.
– Куда складывать? – спросил лейтенант.
– Во-он туда! – капитан указал пальцем под деревья. – Только ты, лейтенант, уж будь добр, своих бойцов вначале построй, чтобы товарищ военинженер всех проинструктировал… И водителям, я думаю, будет нелишним напомнить… Груз специфический…
– Да, – кивнул Егоров.
– Есть, – ответил лейтенант и, повернувшись к бойцам, топтавшимся возле машин, четко и по-уставному приказал построиться в одну шеренгу. И, подняв левую руку, указал, в какую сторону от него должен построиться личный состав.
Егоров молча поманил пальцем водителей, которые с неохотой пристроились к левому флангу короткого строя.
– Равняйсь! – Лейтенант хотел доложить начальнику о том, что бойцы построены, но Егоров махнул рукой.
– Вольно, – сказал Егоров, и лейтенант продублировал его приказ:
– Вольно.
– Товарищи, – сказал Егоров, – нужно разгрузить ящики с машин и уложить их вот туда… Напоминать, что ящики нельзя ни стукнуть, ни тем более уронить, не нужно, надеюсь? У нас есть полчаса, не больше. После этого…
Капитан даже не стер с лица улыбку, когда резко ударил прикладом автомата военинженера слева под ребра. Егоров задохнулся от боли, его согнуло и стало валить на землю.
То, что происходит нечто неправильное, все, стоявшие в строю, поняли сразу. Капитан не должен был так себя вести. Ни один капитан не мог бить начальника склада, военинженера первого ранга, почти подполковника, если на обычные воинские звания.
