Так мы и познакомились. Не знаю, почему он меня не сдал и забрал к себе, мне он так и не сказал причину. Наверное, его самого бесила такая система отбора.
В тот день наказали всех участников конфликта: денежными штрафами, так как, к счастью, никто не погиб. Других новобранцев все равно «продали» заинтересованным отрядам, но в этот и последующие разы выглядело все уже гораздо скромнее, хоть и не изменило общей сути.
Продвигаться по узкому техническому коридору в скафе — тесно, приходится идти чуть боком, левым плечом вперед. Двигаемся друг за другом с интервалом в три метра, при каждом шаге тщательно проверяя, куда ставить ногу в этом переплетении кабелей, опор и труб. Впрочем, дистанция между нами не мешает общаться через так-сеть.
— Олег — явный победитель; ты видел, какие у нее ушки были? Алый цвет зари!
— Ерунда, посмотри внимательно запись. Толик ее расшевелил, до него она была бревно бревном. Олег уже на все готовенькое пришел. — Макс идет в передовом охранении. Даже в техническом коридоре можно наткнуться на порождение больной фантазии Тора, поэтому бдительности не теряем.
— Время! — Иваныч останавливается в подсвеченной на карте точке.
— Ноль пять! — вычисляю оптимальный интервал. Я в компании — самый младший, и по возрасту, и по званию. Мне участвовать в беседе не по чину, хотя тоже очень хочется поспорить.
— И потом, у Олега три класса образования, что он мог сказать ей такого? «Иди сюда, детка»?
— Образование в этом деле — не главное. Я вот с младшей школы сразу вербовался, и что?
— Время!
— Двенадцать.
Еще две пластиковые коробочки с взведенными таймерами заняли свои места на стенах.
— Ты-то — другое дело, Федор Иваныч, у тебя опыт и мудрость прожитых десятилетий. Олежка же — салабон двадцати лет.
— Хорош мне зад лизать, Максимка. Ты просто глаза девки не видел, она так смотрела! Толик наверняка наговорил ей пошлостей, а Олег-то — про любовь!
— Тогда да, вам с первых рядов виднее.
Это они о нехитром солдатском развлечении. Никакой пошлости и насилия — как вы могли подумать такое!
Раз в неделю отличившихся бойцов интервьюируют симпатичные журналистки. На станции организовали специальную студию с амфитеатром для зрителей и подиумом для комфортной беседы с героем. Вопросы задают типовые, и, чтобы солдаты не повторяли друг за другом одно и то же, с ними беседуют отдельно, огородив от товарищей прозрачным звукопоглощающим куполом. Остальная часть взвода наблюдает немое шоу.
Довольно быстро мы узнали, что ответы все равно никого не волнуют, так как медиакомпания использует только видеоряд съемки, а аудиозапись беседы между героем и журналистом наговаривается отдельно специальными актерами по разработанному сценарию. В связи с этим и появилось новое развлечение — заставить словами симпатичную журналистку покраснеть. Судьями выступали командиры, занимающие места в первом ряду.
Сразу же появился тотализатор и болельщики. Главные фавориты негласного конкурса чутко хранили свои секреты и не давали звукозаписи своих сольных выступлений. Так что можно было только догадываться, что же в монологах младшего сержанта Анатолия Нестерова или рядового Олега Стриженова настолько смутило девушку. Что характерно, сами журналистки на подобное внутреннее шоу не жаловались и прекращать не торопились.
— Время!
— Двадцать один.
Сейчас мы занимаемся диверсией, одобренной «высоким» сержантским составом. Самое забавное — это тоже приготовление к новому развлечению. В моей базе нашлись расчеты для аккуратного подрыва перегородок, чтобы создать достаточный проем для нашей задумки, но не повредить при этом кабели.
— Все, что ли?
— Да, Федор Иванович, завершили. Через пятьдесят метров прямо есть выход в общий коридор.
— А кабели точно не посечет?
— Все как в аптеке! Большинство обломков разлетится внутрь прилегающих помещений, я же показывал модель. Оставшиеся не имеют достаточной массы, чтобы повредить изоляцию. — Беспокойство старшего понятно: Тор маниакально относится к целостности станции и может затаить зуб на вредителей. Причем если поврежденные перегородки он кое-как прощает, то за кабели устроит нам короткую, но очень насыщенную жизнь. Например, на рядовом задании все дроны искина будут целиться только в тебя, лезть к твоему телу, игнорируя другие мишени. И если вы считаете, что на этом можно построить какую-то тактику, то флаг вам в руки — пробуйте на себе, мне еще жить хочется.
Через десять минут осторожного передвижения вылезаем в радиальный коридор.
— Максимка, бери напарника и дуй за шашлыком, до эфира чтобы все было готово!
Федор Иваныч сегодня — принимающая сторона, есть у них такая традиция: приглашать в свой сектор других командиров и показывать что-то эдакое. А какой хозяин встретит добрых гостей без накрытого стола?
— Так точно, товарищ сержант!
Каждое новое «особенное» сержантское представление стараются сделать лучше предыдущих. Особенным оно называется потому, что чаще всего его невозможно повторить, да и пробовать никто не будет — несолидно это. Например, в прошлый раз в бокс редакторов медиакомпании через вентсистему распылили смесь из боевых коктейлей, найденных в китайских скафах. По сути это эйфорическая наркота, которая не дает воину Поднебесной чувствовать боль. Но на тридцать редакторов смесь подействовала как сильнейший афродизиак. Теперь там собственный контур вентиляции и регенераторов.
В принципе, все честно. Они развлекаются, глядя на нас; мы развлекаемся, устраивая коллективный просмотр новой пакости для медийщиков.
Двигаемся к зоне медиакорпов, но сворачиваем за сотню метров до входа. Возможность купить нормальное мясо была бы слишком хорошей для окружающей действительности, а на черном рынке станции можно приобрести разве что стандартные витаминизированные брикеты.
Полгода назад кто-то из начальства решил, что наша ежедневная война выглядит довольно скучно. Лоббисты корпораций воспользовались возможностью и предложили испытать на практике пару десятков биотварей, специально выращенных для карательных операций. Проект неоднозначный, но продавцы логично предположили, что на экранах их творения будут выглядеть очень эффектно, и это может подтолкнуть генералитет к крупному заказу.
Загон с монстрами расположили рядом с сектором медийщиков, именно туда мы и направляемся. Рядом с клетками бродит расстроенный биотехнолог, то размахивая руками, то хватаясь за голову. Мы действуем по привычной схеме, я иду к биологу, Макс крадется вдоль стены.
— Вильгельм, что-то случилось? На вас лица нет! — участливо спрашиваю его, подхватываю за локоток и разворачиваю спиной к клеткам.
— Томми, это снова вы! Мне кажется, я схожу с ума. — Лицо серое, глаза бегают. Явно не спал ночью.
— Бросьте, вы отлично выглядите и совершенно не похожи на сумасшедшего! — На самом деле — очень похож, но пусть он услышит это не от меня. — Просто вам надо отдохнуть.
