— Морально очень сложно смотреть его сны. Даже секундный контакт изматывает. Я подключаюсь к капсуле довольно редко, поверь мне, это очень тяжело. — Лейт непроизвольно передергивает плечами. Видимо, действительно приятного мало. Тон беседы сменился на доверительно-дружеский, мы незаметно перешли на «ты».
— И нужно, чтобы этим «очень тяжело» занимался я? — скептически спрашиваю.
— Как эмпат ты сильнее, так говорит наш доктор. Тебе должно быть проще. Капитан — так вообще падает в обморок, несмотря на базовый талант. С остальными еще хуже. Наш пилот, которого ты подменяешь, зашел ко мне по неосторожности без скафа. Сейчас ему пытаются починить мозги в одной из клиник РИ.
— Допустим, я соглашусь. — Я увидел счастливые глаза Мэй и вновь подчеркнул: — Допустим. Это риск, это неприятно и вовсе не входит в мои должностные обязанности. Я хочу долю с найденного.
— Исключено, мы готовы оплатить сеанс твоей работы, но не более. — Взгляд лейта сразу стал тверже, вся она будто напружинилась.
— Тогда говорить не о чем. Я буду у себя. — Демонстративно поднимаюсь и иду к двери.
— Постой. Необходимо переговорить с капитаном, я не решаю подобные вопросы. — Лейт удерживает меня за руку.
— В чем проблема, зови капитана. — Удивленно смотрю на смущенного лейта.
— Дело в том, что… он сейчас не в той форме, чтобы вести переговоры.
— Он вроде не был травмирован, я беседовал с ним после штурма.
— Вовсе нет, он здоров, но тут очень многое наложилось, этот штурм, твоя собака, богатые трофеи с торговца, появление «дельфиненка» и…
— Он пьяный в хлам? — Подключаюсь к искину и запрашиваю картинку из капитанской каюты. Капитан спит, обняв подушку.
— Да. Кричал, что нас всех спас пес, как в старых добрых романах девятнадцатого века, и что он признает дельфина своим сыном, — хихикает лейт.
— Наша беседа, я так понимаю, это лично твоя инициатива? — Мэй смущенно кивает. — Пойдем тогда посмотрим на ваше космическое чудо-юдо. Первый сеанс даю бесплатно, в качестве рекламной акции. Вдруг еще не выйдет ничего. — Мне уже самому интересно. Я бы полез к саркофагу, даже если бы меня самого заставили заплатить за его посещение.
— Еще пара деталей. Важных для тебя в первую очередь, — останавливает меня лейт. — Ты прикасаешься к нашей тайне. В свою очередь, мы подвергаемся большому риску, так как гарантировать твою лояльность в будущем и сохранение информации не может никто. В данный момент проверка эмпатом или медикаментозно бесполезна, так как ты еще не осознал и не обдумал полученную информацию. Будь готов к проверке в будущем.
— Вопросов нет, право ваше.
— Кроме этого, — лейт вновь не дает мне продолжить движение, — есть еще пласт информации, интересный для тебя. Как я уже сказала, мы собираем деньги на покупку расчетных мощностей. Даже имея один снимок, мы вполне можем определить координаты нужного нам места. Но если у нас будет два и более образа, расходы существенно снизятся.
— И при чем здесь я? Безусловно, я приложу все усилия, но…
— Последние годы мы занимаемся не вполне законными операциями, гарантирующими высокую прибыль. Кроме того, берем задания для больших отрядов и выполняем своими силами. Раньше тебя это не касалось, ты не был в курсе нашей работы, но теперь, будучи полноправным пилотом, тебя будут привлекать к их выполнению. — Взгляд лейта пресек мою фразу в духе «всегда готов». — Мы взяли богатую добычу с «пирата». Если у нас появится хотя бы одно дополнительное изображение звезд с планеты пришельца, мы уже сможем заказать вычисление координат, не ввязываясь в очередную авантюру. Ты получил новые документы и стоишь на пороге новой жизни. Если мы «засветимся» в следующей миссии, нам аннулируют аккредитацию и заблокируют все выданные нами документы. А еще мы можем просто погибнуть или основательно замазаться в чужой крови. Я настоятельно советую тебе напрячь все силы и вытащить из головы этого предтечи нужные нам образы. Это в первую очередь в твоих интересах.
Ночь осторожно заглядывала в окно пентхауса делового центра через небольшой просвет между шторами. Обычно окна были закрыты гораздо тщательнее, в любое время суток, но сегодня кто-то невнимательный из обслуги дал шанс ночному небу подглядеть за сильными мира сего, определяющими будущее миллиардов людей на десятках планет. В ярко освещенном кабинете за огромным Т-образным столом сидели три человека. Во главе стола старый мужчина изредка перелистывал электронные страницы на экране перед собой, по правую руку от него терпеливо ожидал своей очереди на внимание хозяина кабинета полноватый господин в ярко украшенном восточном халате, по левую разместился человек средних лет, настороженно рассматривающий восточного господина напротив себя.
Старик устало пролистывал сотни отчетов и докладов. Дела складывались не слишком хорошо. Из-за провала со станцией русских пришлось атаковать лабораторию с запасами накопителей, что послужило стартом открытой войны между его и имперским родом. Слишком рано было начинать открытый конфликт, но новые союзники отказывались ждать. Хорошие вести об успехе операции были омрачены количеством добытого — всего сотня килограмм вместо планируемых трех тонн. Обретенного еле-еле хватило на немалые запросы «своих» магов, но было категорически недостаточно, о чем союзники напоминали ежедневно.
Милорд в глубине души надеялся, что представители имперского рода пойдут с ним на диалог, постараются решить конфликт за столом переговоров, но противник предпочел ответить на агрессию военными действиями. В отчетах перед милордом были сводки о боевых столкновениях на концернах и заводах, списки заблокированных счетов и рапорта о наездах госслужб. Его кабинет превратился штаб боевых действий, но особых успехов пока не было — как, к счастью, и провалов. Большинство концернов удалось перевести в офшор, охрану предприятий усилили наемниками, разморозили ряд припрятанных на черный день складов с передовым вооружением, спрятали наследников по дружественным державам. Так что династия все еще жила, а ее компании приносили прибыль.
Очередной головной болью стали новые пришельцы. Начальник нового отделения по противодействию пришлым колдунам, одетый с восточным колоритом, явно попросил аудиенции не для хороших новостей. Каждый его приход к милорду сопровождался проблемами, просьбами и крайне редко — расплывчатыми рассказами об успехах новорожденной службы. У хозяина кабинета уже появился условный рефлекс на его присутствие — предчувствие беды, сдобренное мигренью.
— Я вас слушаю. Альберт сообщил, у вас есть некие видеоматериалы, — наконец оторвался старик от неприятных мыслей и обратил свой взгляд направо.
— Это съемка с уцелевших камер наблюдения. Большинство приборов наблюдения выведены из строя. По счастью, напротив расположено здание очень непростого предприятия, способного позволить себе сверхзащищенные приборы высокого разрешения. Видеосъемка поступила к нам с примечанием, что аналогичные ролики направлены всем заинтересованным сторонам. — Мужчина подключил устройство памяти к настольному терминалу и включил запись.
