— Когда-то, давным-давно, — вполне может быть. Сейчас биржей правят искины, ориентированные на получение прибыли. Что-то где-то случается, любой повод — тут же миллиарды начинают перетекать из одного кармана в другой. Разоряют предприятия, уничтожают людские жизни, а всем наплевать! Ваше столетие ничем не лучше средневековья.
— Вы разочаровались в нашей цивилизации? — Даже странно, что нежить способна разглядеть за множеством цифр судьбы людей. Я вот подумал об этом только сейчас.
— Нам же удобнее, — равнодушно отмахнулся лич. — Вернемся к бирже. Сигнал с планеты летит восемнадцать часов. Мы через порталы получаем его мгновенно. Эта башня, предприятия, другие капиталы были приобретены именно на деньги от спекуляций. Но потом все изменилось.
— Конкуренты?
— Именно. Свои маги, свои порталы. Все еще существуют миллионы обычных игроков, считающих, что они уж точно заработают деньги. Благодаря им поток финансов хоть и очень значительно снизился, но не иссяк. Но тем не менее, я бы хотел вернуть прежнюю полноводную реку. Хотя бы ее часть. Если при этом еще отщипнуть кусок у конкурентов — совсем замечательно.
— Но я же не экономист. — Не совсем понимаю, при чем здесь я.
— Все это, — лич еще раз указал на экраны с цифрами, — результат реакции на события. Вам предстоит эти события создавать.
Питер Оуэнс был доволен своей карьерой. Если бы в словаре напротив фразы «Жизнь удалась» требовалось привести пример — можно было смело описывать бытие мистера Оуэнса. В свои тридцать пять лет он владел собственной юридической компанией, курировавшей вопросы десятка серьезнейших корпораций. Еще в университете Питер завел множество знакомств с перспективными студентами — будущими мэрами, прокурорами и чиновниками, благодаря которым через десять лет после окончания учебы мог парой телефонных звонков решить любую, даже самую грязную, проблему своих нанимателей. Владельцы корпораций никогда не приравнивали себя к обычным людям и зачастую перегибали палку, оставляя за своей спиной трупы и горе обычных людей. Одной из персональных задач Оуэнса было решать подобные проблемы так, чтобы ни единое грязное пятнышко скандала не коснулось щедрых нанимателей. Деньги затыкали рты, заставляли служащих стирать записи и закрывать глаза. Но львиная доля средств оставалась в карманах самого Питера. Оуэнс был незаменим и ценил свои услуги весьма высоко. Он гордился собой, порою представляя, что может случиться с тем или иным корпоративным боссом, если завтра Питер откажет ему в очередной просьбе. Подобные мысли весьма грели эго Оуэнса, так что в свой кабинет он поднимался в отличном настроении, отвешивая комплименты встречным дамам и приободряя сотрудников добрым словом. Преодолев очередную ступеньку — удивительно легко, будто порхая, и войдя в кабинет, Питер обратил внимание на странное поведение рабочего портфеля, откинутого на диван, — портфель парил прямо перед ним, потихоньку поднимаясь над его головой. Неожиданно мир вокруг будто моргнул, превратившись из уютного благоустроенного офиса в улицу, застроенную небоскребами, почему-то вращавшимися вокруг него…
Тело успешного юриста счищали с асфальта в течение часа. Прибывший наряд полиции уныло принялся за неприятную работу и через какое-то время добрался до содержимого портфеля, найденного рядом с телом погибшего. Несмотря на вызванных агентов безопасности и оцепление района происшествия, информация все же просочилась в прессу. Материалы, добытые при последующем обыске дома Оуэнса, вызвали эффект взорвавшейся бомбы: со своих постов были скинуты сотни человек, десятки отправились в бессрочную каторгу, четверых показательно казнили. Эксперты еще месяц пытались просчитать объем финансовых потерь, вызванных обычным несчастным случаем.
Сотрудники Питера единодушно сошлись во мнении, что их босс просто не смог жить с подобным грузом на душе. Камеры службы наблюдения и химанализ подтвердили ненасильственный характер смерти.
Никто не заметил юношу, наблюдавшего за трагедией с начала до конца из окна соседнего здания.
ГЛАВА 22
Работа на Синдикат началась уже на следующей неделе, после того как завершился комплекс по вживлению корпоративной сети и имплантов для повышения вычислительной способности мозга. От собаки в качестве напарника на миссиях пришлось отказаться, так как такое соседство сильно привлекало внимание окружающих.
Новую нейросеть мне отрекламировали как высокопроизводительную, весьма гибкую в перепрограммировании, изначально содержащую в себе ряд идентификаторов для оперативной смены личности. Сам же я мог добавить, что теперь наверняка вся моя переписка и мое местоположение известны боссам, но не особо от этого напрягался. В любом случае отказаться от нее я бы не смог, а вот мысли, как обойти ее недостатки, уже появились и потихоньку воплощались в жизнь. Если вы решили, что меня целиком и полностью устраивает предложение лича, — то сильно ошибаетесь. Тот выбор, что якобы был у меня во время вербовки, не давал мне шанса на отказ. Более чем уверен, что при отрицательном ответе в той памятной беседе он бы просто убил меня или иммобилизовал с целью промыть мозги. Логика простая — если это не сделает он, то сделает кто-то другой, так какой смысл отдавать добычу соперникам?
Самое ценное, что я получил от сделки с Синдикатом, — время на планирование, дабы уйти от всей этой свары начальников, разведчиков, магов, аристократов предельно чисто, не оставив за собой ни единой зацепки. А пока план претворяется в жизнь, почему бы не поработать и не поучиться у мастеров закулисной борьбы?
Нашей задачей было создание искусственной случайности, способной вызвать резонанс в обществе. Мелкий камешек реальности, задетый нами на вершине горы, через некоторое время превращался в неудержимый селевой поток, поглощающий под собой чиновников, предприятия и целые города. Мы не занимались банальными убийствами, словно киллеры; от нас требовалось создать происшествие, декорации для события и его огласку. Например, наведение чиновнику мысли хлопнуть, пардон, по заднице женщину-премьера союзной страны оказывалось куда эффективнее наших самых смелых ожиданий. В тот раз переговоры завершились грандиозным скандалом, подогретым точечным воздействием на женщину. Чиновник навсегда покинул олимп власти, и несколько десятков контрактов так и не были заключены. Фигуранты скандала и рады были замять неприятный момент, но огласка не позволяла быстро решить конфликт. Масс-медиа были нашим союзником и не давали тихо погасить создаваемые нами скандалы. Где-то на фоне всей этой кутерьмы заведомо проинформированные биржевые искины неплохо зарабатывали для боссов Синдиката.
Обычно операция планировалась около недели, еще десять дней занимала подготовка и материальное обеспечение миссии. Всей подготовительной работой занимались компании по найму, не входившие в Синдикат и нанимаемые на целевой планете. В конце концов, мы не таскали из угла в угол запрещенное вооружение и не занимались чем-то предосудительным, да и облик нашей команды был весьма мирным. Со стороны наши действия выглядели максимум чудачествами богатых и не давали повода для подозрений.
Мы меняли документы, облики, характеры, вчитывались в новые собственные биографии и забывали все это через пару дней после успешного завершения дела. Несколько раз приходилось в экстренном темпе переваривать серьезные объемы информации — досье на сотни людей и довольно специфичные разделы знаний. Далеко не всегда удавалось найти подходящую точку наблюдения за объектом, зачастую мы выступали в качестве гостей на банкетах, слетах, конференциях и обязаны были суметь поддержать диалог на любую тему. Все это давалось нелегко, но спасала продвинутая химия, в основном обезболивающего и тонизирующего свойства.
