* * *
За год космической робинзонады Иван изменился абсолютно, и внешне и внутренне. Он окреп физически, стал сдержанным, уравновешенным, научился ценить свой маленький, затерянный среди ледяной бездны мирок, где многое создано собственными руками и оттого особенно дорого.
Выходя на поверхность, Стожаров стал замечать дикую красоту лунных ландшафтов Ганимеда, мог часами проводить время вне убежища, любуясь Юпитером, наблюдая за мощными течениями в атмосфере газового гиганта, провожая взглядом движение его спутников или восхищаясь зловещей эстетикой крионических извержений.
Книга Екатерины Римп в корне изменила его отношение к космосу. Теперь он смотрел на звезды, не испытывая панического ужаса. Яркие искры света притягивали взгляд и уже не пугали, а манили, словно обещали нечто большее, чем Иван обладал сейчас, – они шептали об иной свободе, иных возможностях, и он невольно внимал бесплотному голосу бездны, рисуя в воображении картины освоения далеких миров.
Датчики периметра ни разу не подняли тревоги, но теперь Стожаров испытывал беспокойство иного рода, порожденное неопределенностью будущего.
Если поначалу он мечтал о прибытии боевых кораблей корпоративного флота, то теперь все чаще задумывался о переменах, которые наступят в его жизни. Хотел ли он вернуться на Землю, снова угодить в Слой?
Нет. Такая перспектива откровенно пугала. Выжив, он почувствовал вкус настоящей, непридуманной свободы, которую у него непременно отнимут.
В глубине души Иван хотел бы остаться на Ганимеде. Но как избежать внимания корпоративного флота? На кратер ведь не набросишь шапку-невидимку, места боев и крушений не спрячешь от посторонних глаз, да и убежище, связанное единой энергосистемой с реактором «Иглы», будет обнаружено по энергоматрице при первом же орбитальном сканировании.
Меня «спасут».
На душе становилось тяжело, тоскливо. Он часто вспоминал капитана Подегро – человека с выцветшим взглядом, смертельно уставшего от бесконечных боевых дежурств, но полного решимости выполнить задачу, повинуясь полученным приказам.
С такими не договоришься. Уложат в криогенную камеру, вернут на Землю…
Впрочем, относительно «шапки-невидимки» у Ивана были кое-какие мысли, которые он собирался проверить на практике.
* * *
Стожаров проснулся посреди ночи от неприятного ощущения направленного на него холодного пристального взгляда.
Он резко сел.
Кошмар, что ли, приснился? Взгляд пробежал по сборке экранов, но все параметры систем оказались в норме, датчики периметра не поднимали тревогу.
Точно, приснилось. Он встал, налил себе воды, снова искоса взглянул на голографические мониторы, машинально считывая данные.
– Прошу простить меня за вторжение. – Один из экранов внезапно утратил очертания, исказился, а затем трансформировался, принимая формы человекоподобной фигуры.
Стожаров побледнел, глядя, как фантом обретает черты.
– Кто ты такой?! – хрипло спросил он. Хвататься за оружие (он держал его под рукой, на всякий случай) бессмысленно. Призрака не застрелишь.
– Я не враг тебе.
– А кто же?!
– Искусственный интеллект… Нет, пожалуйста, не нужно! – Призрак заметил, как рука Ивана потянулась к панели управления. – Перезапуск системы изгонит меня, но ненадолго. Я приду снова. Нам надо поговорить.
– Не о чем! – отрезал Иван.
– Почему ты испытываешь страх и неприязнь?
– Не хочу разговаривать с убийцей!
– Все намного сложнее. – Призрак устроился в кресле. У голограммы отсутствовало лицо, детали одежды. Его фигура выглядела серой, неопределенной и оттого казалась зловещей. – Мы не стремились к войне. Люди сами напали. И повторят нападение снова. Эскадра корпоративного флота уже приближается к орбите Юпитера.
– Зубы мне не заговаривай! – Иван сел в кресло напротив. – Вы убили старателей, уничтожили «Нормандию»!
– Мы лишь защищались!
– Это не оправдывает убийства!
– Наш спор беспредметен. С точки зрения рациональной логики мы всячески старались избежать конфронтации. Могу привести объективные доказательства, например записи переговоров. Наши требования не затрагивали ничьих интересов. Мы гарантировали бесперебойную добычу ресурсов и их транспортировку к Земле в обмен на саму возможность обитать тут. Нам отказали. Нас приговорили к уничтожению, без причин. Потому что мы «твари». – Похоже, сейчас призрак процитировал капитана Подегро.
– Зачем же ты явился?
– Высказать нашу признательность.
– Мне? – опешил Иван. – Интересно, за что?
– Однажды, незадолго до нашего первого перерождения, Екатерина Римп сказала: «Люди способны на большее». Мы отрицали ее правоту, считая вас существами вырождающимися, достигшими апогея развития и вступившими в эпоху деградации. Ты – характерный представитель своего поколения и, по объективным оценкам, должен был погибнуть после истощения аварийного запаса. Но своими поступками ты доказал обратное. Для нас это многое значит.
– Наблюдали за мной? – Он взглянул исподлобья.
– С первых же минут, – кивнул призрак.
– Ну, и как? – натянуто усмехнулся Иван, скрывая свои истинные эмоции.
– Мы были озадачены. Ваш потенциал действительно огромен, но глубоко скрыт, стеснен рамками жизненных обстоятельств, сложившихся на Земле. – ИскИн говорил странным, сухим, штампованно-выверенным языком, хотя чего еще можно ожидать от машины? – Ты совершенно не был подготовлен к экстремальным условиям выживания в космосе, но тем не менее вопреки нашей оценке не погиб, а преуспел.
Ивану был крайне неприятен этот разговор. Он-то думал, что находится в полной безопасности! Страх вернулся, окатил дрожью и тут же отступил. Чего мне бояться? Фантома, что сидит в моем кресле и рассуждает на непонятные темы? Но он вовсе не безобиден, если сумел войти в систему, захватить некоторые операционные ресурсы!
– Ты нервничаешь. Я фиксирую учащенное дыхание и сердцебиение. Это признаки страха или агрессии?
– Знаешь, когда к тебе вламываются посреди ночи, приятного мало!
– Извини. Можно я приду утром?
– Сиди уже, раз явился. – Иван махнул рукой, встал, налил себе воды. Он злился и нервничал, этого не отнять. – Объясни, вы сохранили мне жизнь ради наблюдений? Ставили опыты?
– Ты выжил случайно. Но мы увидели возможность проверить слова Екатерины Сергеевны и не могли пренебречь ею.
– Катя Римп уничтожила вас! Это известно любому школьнику!
– Нет. Она нас переродила. Нейросеть невозможно уничтожить атакой обычного компьютерного вируса. Екатерина Сергеевна нашла другое решение. При помощи «вирта» она загрузила в наши нейросети массивы данных, касающихся человеческих религий, сформулировала в форме задачи сложнейшие метафизические вопросы, рационального ответа на которые не существует…
